Культура, стремящаяся в никуда: критический анализ потребительских тенденций
Шрифт:
В США тоже не сидят сложа руки; предпринимаемое ими развитие технологий добычи метана из сланцев (в отличие от более дешевого, но менее эффективного традиционного способа добычи газа) и перевод автотранспорта на электромобили может сильно ударить по российской экономике[68]. Это произойдет, если наш е-мобиль не станет пользоваться спросом за рубежом, а рост конкурентоспособности на мировом рынке российских автомобилей маловероятен. Неизвестно также является ли электромобиль действительно серьезной альтернативой традиционным автомобилям. Так, А. Никонов утверждает следующее. Электромобиль-очередной миф экологов, поскольку автомобили в совокупности потребляют в 2 раза больше энергии, чем вырабатывают все электростанции, удвоить количество которых нереально. К тому же для производства миллиардов электромобильных аккумуляторов придется построить столько вредных предприятий, что выбросы от них перекроют все автомобильных выхлопы. А. Никонов в качестве достойной «чистой» альтернативы видит водородную энергетику и считает вполне возможной переориентацию автомобилей на водородное топливо[69]. Но переход на принципиально новое топливо повлечет за собой тотальную реконструкцию мировой инфраструктуры, а это займет очень много времени. Да и вряд ли американский политический и экономический истеблишмент всерьез планирует переходить на новые энергоресурсы и уж тем более не заинтересован
Призывы к полному отказу от нефти утопичны, так как нефть является не только источником для работы транспорта, но также сырьем для производства асфальта и пластмассы, а часть электроэнергии производится из нефтепродуктов.
«В России были созданы условия, несовместимые с воспроизводством жизни, — пишет С.А. Батчиков. — Эти условия парализовали общество и блокировали его способность к сопротивлению планам глобализации»[70]. По справедливому замечанию Батчикова, оставленное в нашей стране на голодном энергетическом пайке хозяйство при постоянном расширении экспорта энергоносителей указывает на опасность сговора правительства с мировой финансовой элитой о совместной эксплуатации природных ресурсов России и об учреждении в этой сфере «транснациональной корпорации-государства». Вообще, в соответствии с глобальной политикой, рост экономики ведущих стран достигается не развитием производства, а перераспределением богатства путем резкого ослабления национального государства (например, долговая ловушка), приватизации и скупки ресурсов. И несмотря на то, что ресурсы в нашей стране есть, живем мы по-прежнему бедно, а национальному богатству никакой рост и не светит. Приближенные к власти фигуры больше думают о своих карманах, чем о развитии производственного сектора; газ продается, нефть продается, лес вырубается и продается, сельское хозяйство разрушено — в этом заключается «нормальный» русский бизнес. Сейчас в России усовершенствуется не производство и технологии, а активная распродажа собственных ресурсов. Производства нет, зато есть отлаженная технология производства иллюзии производства. Подкормленные финансисты призваны прятать денежные потоки, а не инвестировать их в развитие производства, пиарщики — создавать и множить в медиапространстве лживые идеологемы о развитии и модернизации, а интеллектуалы — при помощи «подтягивания» науки под реальность оправдывать порядок вещей, который не смогли скрыть пиарщики (так что наука была служанкой власти не только в СССР). Наша страна продает ресурсы за деньги покупающей страны; если бы мы продавали ресурсы за рубли (и не в таком масштабе), то, возможно, наше экономическое положение улучшилось бы. И, несомненно, оно улучшилось бы, если бы государственная политика действительно ориентировалась на рост ВВП, а не на его снижение, а также на рост благосостояния населения.
Не стоит сводить все беды народа к состоянию ВВП. Далеко не в каждой стране с высоким ВВП обычные люди живут обеспеченно, поскольку благостный эффект от экономического роста может просто не доходить до людей и тормозиться где-то на уровне министров и прочей номенклатуры. ВВП, указывающий на уровень экономического развития страны, не является объективным критерием национального успеха. Вместе с тем ни в одной стране с крайне низким уровнем ВВП не будет наблюдаться высокое материальное положение народа. То есть ВВП является необходимым, но не единственным условием роста народного (именно народного) благосостояния, так как благосостояние людей зависит не только от качества их труда, но и от характера осуществляемого над ними управления. Потому нет смысла абсолютизировать ВВП, как это делают многие авторы. Да, рост ВВП необходим, но он вовсе не обязательно приносит людям благосостояние и счастье. В конечном счете, в мире есть страны, где экономический рост отстает от американского, но имеются свободное время, низкий уровень преступности, высокая гарантия занятости и более высокая общая удовлетворенность жизнью. Нужен не просто рост ВВП, а сохранение баланса между экономическим ростом и качеством жизни, которое выражается не только в материальных показателях, но и в духовных, таких как свободное от работы время. К тому же рост ВВП обычно компенсируется ухудшением экологии.
Для поддержки отраслевой экономики необходимо работать, и очень хорошо работать, а также инвестировать, и еще не факт, что получится создать качественный и конкурентоспособный продукт, который с руками оторвут. А нефть отрывают, и работать для ее продажи особо-то не требуется; сырьевая экономика, в отличие от отраслевой, дает возможность обогащаться здесь и сейчас. Она большее предпочтение отдает спекуляции, а не производству. Так какая экономика более заманчива? Конечно, сырьевая. Но этот выбор идет рука об руку с лицемерным принципом «после нас хоть потоп». Даже при выборе между постройкой промышленного предприятия или торгово-развлекательного комплекса чиновники предпочитают выбирать второе, поскольку развлекательный комплекс даст прибыль немедленно, а промышленный объект — спустя значительное время; такой выбор идет на пользу чиновникам, но не стране.
С ростом конкуренции в области добычи нефти и газа или с появлением их заменителей российские (и арабские) газо-нефтяные ресурсы мало кому понадобятся и уж мало кто захочет быть зависимым от РФ. Более того, пока мы обладаем природными ресурсами и пока они представляют ценность на мировом уровне, сильным странам мира сего есть смысл нас эксплуатировать (а также поддерживать экономическую не-конкурентоспособность). Когда же они закончатся или когда упадет их ценность, Россия станет страной, которую не имеет смысла эксплуатировать, а ее население получит статус избыточного; оно уже, можно сказать, его получило — вспомним слова М. Тэтчер о целесообразности оставить проживать на территории России 15 млн человек. Вот такая ирония; в случае перехода мирового сообщества на более экологически чистое топливо природа вздохнет с облегчением, но спекулятивная и антиприродная российская экономика скукожится донельзя. В случае же падения цен на нефть (выгодного мировым банкирам), даже без перехода человечества на альтернативные энергетические источники, российская экономика также потерпит крах. Именно этот сценарий наиболее вероятен в стране, где вместо созидателей правят бал спекулянты, и в условиях, где призывы о модернизации раздаются разве что только в новостях и успешно нивелируются откатами, рейдерством, взяточничеством и т. д.
Потребление является причиной и условием кризиса личности, общества и природы. Когда в обществе нарастает удельный вес апологетов меркантильного потребления, социум заражается этой идеологией, что в конечном счете приводит не только к самодеградации, но и к хищническому отношению к природным богатствам. Большая доля ответственности за ухудшение экологии должна возлагаться в том числе на государство, задача которого — стимулирование инвестиций в новые ресурсосберегающие и экологически чистые (биосферосовместимые) технологии. Эти технологии способны не только снизить оказываемое на природную среду давление, но и посредством инновационного потенциала, обеспечивающего ресурсоемкосгь, а потому и низкую себестоимость продукции без потери ею качества, увеличить конкурентоспособность отечественного товара. Речь идет прежде всего об инновационных проектах, связанных с использованием энергии солнца, ветра, приливов. Без грамотной не только государственной политики, но и совокупности государственных политик, экологическую проблему решить невозможно. «Если раньше человечество испытывало локальные и региональные экологические кризисы, которые могли привести к гибели какой-либо цивилизации, но не препятствовали дальнейшему прогрессу человеческого рода в целом, то теперешняя экологическая ситуация чревата глобальным экологическим коллапсом, поскольку современный человек разрушает механизмы целостного функционирования биосферы в планетарном масштабе»[71]. В борьбе с масштабным экологическим кризисом частногосударственных средств явно недостаточно. Экология стала общенациональной проблемой, и, соответственно, реализация экологических проектов требует совместных действий правительств всех стран. Защита окружающей среды должна стать элементом политики любого государства. Так как каждая страна интегрирована в единую глобальную систему, забота о природе должна быть одним из основных аспектов международного сотрудничества.
На некоторых научных конгрессах все чаще слышатся осознанные призывы к созданию мирового правительства, которое сможет совладать с возникшей экологической ситуацией. Однако тем, кто стремится к мировому господству, как раз эти призывы и нужны, поскольку они легитимируют саму идею формирования мирового правительства. Следует знать, что целенаправленная поддержка данной идеи ни к чему хорошему не приведет. В целях ее легитимации часто спекулируют на невозможности самостоятельного (национального) решения как экологических проблем, так и проблем, связанных с так называемым мировым терроризмом.
Проблема состояния окружающей среды не является сугубо политической, а потому не поддается решению одними лишь политическими средствами. Не стоит также забывать о том, что смягчение экологической опасности связано с соответствующими сдвигами в мировоззрении и образе жизни. Заметим, что конституировать мировоззренческий переход от потребительских ценностей к ценностям умеренности, самоограничения и коллективизма у жителей развитых стран очень сложно. Они настолько глубоко интегрировались в жизнь представителей «welfare state» (или просто обществ, не являющихся благоденствующими, но пронизанными этой с идеологией, как Россия), стали самой сутью человеческого существования, что подвергнуть их резкой трансформации не представляется возможным. Поэтому жители развивающихся и откровенно бедных стран, не привыкшие к роскоши, скорее всего более лояльно относятся к факту каких-то материальных потерь, которые пойдут на общее дело. Но этот тезис не означает бесполезность и тщетность культурных сдвигов в среде потребительских обществ; несмотря на трудность их осуществления, а также и благодаря этой трудности, просто необходимо сделать все возможное, чтобы потребительская идеология стала днем вчерашним в деле решения проблем сегодняшних и завтрашних, ибо сдержанность есть морально-психологический фундамент планетарной выживаемости человечества. «По образному выражению Д. Белла, мы доросли до нового словаря, ключевым понятием в котором будет предел (limit): роста, расхищения окружающей среды, вмешательства в живую природу, вооружения и т. д.»[72].
Не имея достаточного объема знаний о состоянии окружающей среды, человек не может переориентировать свой образ жизни в сторону инвайронментализма. Поэтому необходима качественная информированность общества о проблемах окружающей среды, и особенно актуален этот вопрос сегодня. Информированность в результате должна не просто расширять знаниевую базу, а обогащать «практическое мировоззрение» и приводить к осознанию значимости роли даже одного человека в деле сохранения природы. Только при достаточной информированности вкупе с отказом от нарциссично-обывательской потребительской парадигмы система знаний способна перерасти в систему убеждений, которые, в свою очередь, сформируют соответствующий образ жизни. Приведем две цитаты. «Если не осознавать ценности самого «инвайронменталистского» образа жизни, ценности сохранения природы для каждого человека и общества в целом, то переход к экологически ориентированному образу жизни навсегда может остаться в сфере мечтаний и желаний, а не реальности»[73]. «…Экономическое сознание как сознание ответственное исходит из понимания факта ограниченности ресурсов и необходимости их наиболее рационального потребления. Но от экономического сознания до ответственности поведения субъектов хозяйственной практики дистанция огромного размера. Соблазны и искушения, страсти и эмоции постоянно заставляют человека отклоняться от первоначально установленного мотива поведения. Тем самым мотив не становится императивом, побуждение — нормой, установка — правилом, мысль — убеждением»[74].
Некоторые ученые, посвятившие свои труды проблематике потребительства и его влияния на экологию, настолько увлекаются критикой человеческого покупательного поведения, что молчаливо предлагают, ни много ни мало, вообще перестать покупать. Это предложение носит молчаливый характер потому, что его прямая вербализация выглядит крайне абсурдной. Однако впавшие в безудержную критику современной цивилизации экологи в своих умопостроениях приходят именно к такому выводу, который носится в воздухе, но не высказывается. Звучит он примерно так: «хочешь сохранить природную среду — перестань покупать». Акцентируя внимание на большой совокупности природных ресурсов, необходимых для создания телевизора, компьютера, кофемолки и прочих изобретений техносферы, они намекают на отсутствие необходимости пользоваться этими изобретениями, а значит, их покупать и, соответственно, их производить. Вряд ли эти авторы сами живут в пещерах, носят набедренных повязки и принципиально отказываются от использования в своей жизни данных технических гаджетов. Поэтому такой выходящий за рамки приличия морализм, в основном пропитанный ханжеством и лицемерием, неуместен. Впадая в него, исследователь забывает различие между потреблением и просто покупательным поведением. Второе ориентировано на необходимость для жизни и обеспечение минимального комфорта и не имеет никакой связи с модным расточительством, подчеркивающим статусность. Производство всех используемых человечеством гаджетов, да и само применение в повседневности некоторых из них, оказывает негативное воздействие на окружающую среду, последствия которого распространяются по всей экосистеме планеты. Но вынужденное воздействие является не потребительской тенденцией, а всего лишь средством существования. Реализовывать покупательное поведение необходимо каждому человеку, но оно должно быть рациональным, основанным на осознании действительной нужности тех или иных предметов, и не должно перерастать в оголтелое потребительское поведение.