Культура сублимации: опыты самодостаточности
Шрифт:
Первый уровень искусства брачных покоев, освоенный мною на трехдневном даосском семинаре, ограничивается подготовкой к взаимодействию, которая сама может выступать техникой самоудовлетворения и сводится к пяти сублимационным последовательностям. Внешне для современного непомерно «раскрепощенного» человека эти движения вообще едва ли покажутся сколько-нибудь эротичными. Со стороны такой семинар напоминает вполне пристойные занятия цигун. Выполнение техник, как всегда в даосизме, начинается с разучивания длительных замысловатых последовательностей, где физические движения сочетаются с проведением энергии и осознания происходящего в теле, что вместе требует хорошей концентрации и чувствительности. Вот почему даже самые простые движения желательно осваивать лишь после овладения подготовительными даосскими техниками, не относящимися напрямую
Принцип одиночной практики состоит в том, что в каждом теле – мужском и женском – есть как инь– энергия, так и ян– энергия. Таким образом, вовсе не обязательно черпать ее из внешнего источника, что и составляет подоплеку сексуального влечения, а можно развить внутри собственного тела. Со всей очевидностью, здесь наблюдается перевод процесса внешнего взаимодействия с партнером во внутреннее взаимодействие энергий инь и ян, во многом аналогичный сублимации тантрической ритуальной практики в мастурбационные техники. Особый акцент делается на утончение «грубого рукоблудия» и возведение его в «тонкое рукоблудие». Первая стадия заключается в развитии фактического чувствования, причем не только своего тела собственными руками, но и одновременно телом – рук. Вторая стадия состоит в проведении энергии внутри тела при помощи пассов руками на некотором расстоянии от тела, которые должны хорошо ощущаться.
Нет смысла пересказывать сами техники – такая книга уже есть. [25] Гораздо важнее усвоить базовые принципы, чтобы понять, желательно ли включать подобный подход в личную практику. Психологическая установка состоит в «пребывании в желании» вместо того, чтобы бросаться искать того, с кем удастся немедленно его удовлетворить. Еще труднее принять подобную установку, когда партнер имеется, и ничто не препятствует предаться наслаждению. Это «роковой порог» сублимационной практики для обычного человека, который в самом начале готов «сбежать» или же «изнасиловать» партнера, будучи не в силах находиться в состоянии сексуального возбуждения и продолжать как ни в чем не бывало выполнять предзаданную последовательность движений, рассчитанную на период от двух до пяти часов при наиболее качественном выполнении. Разумеется, не каждый день, а дважды в неделю – предпочтительнее всего, в понедельник и пятницу.
25
Цзе Кун. Искусство брачных покоев.
Схематически практика сводится к проработке всего тела в смысле прочувствования и перераспределения энергии, проведению оргазма снизу вверх с наполнением всего тела и последующим распространением этой энергии по всему телу с сохранением и центрацией. На собственном опыте могу подтвердить, что охватывание оргазмом всего тела, отчего все оно превращается в единую сплошную вибрацию, из которой невозможно выпрастать отдельным телодвижением руку или ногу и хотя бы даже пошевелить пальцем, что может продолжаться (утихая и усиливаясь) часами – переживание настолько захватывающее, что после него на девяносто девять процентов обычных мужчин с «грубо-физиологическим» подходом даже смотреть не хочется. Впрочем, отсутствие сексуального интереса дает не менее уникальную возможность видеть в мужчине не только человека, но и потенциально божественную личность, что представляется в итоге гораздо более ценным.
«Вселенский оргазм»
«Никогда, поистине, не бывает любящего, который не знал бы ответной любви. Когда молния любви ударила в это сердце, – знай, что любовь живет в другом сердце.
Когда в твоем сердце растет любовь к Богу, – отбрось сомнения: это Бог любит тебя».
Понятия целостного оргазма всего тела и вселенского оргазма одновременно действуют, как все понятия, на нескольких уровнях – промысливания, прочувствования, воплощения. Одно дело, когда состояние оргазма позволяет вместить в осознании всю вселенную не как голую идею, а в одноразовом схватывании всего конкретизированного многообразия. Другое дело, когда при состоянии оргазма возникает личное прочувствование того уровня вибраций, на котором целая вселенная находится в «оргазме», так что между этими двумя «оргазмами» нет никакой границы, а есть переживание оргазмического слияния с миром. И совсем иное дело, когда подобное переживание доходит до того, что вся вибрирующая в оргазме вселенная воспринимается как собственное необъятное тело, а сознание достигает концентрации самосознания всей вселенной, то есть богореализации. Последний вариант – слияние с богом не только сознанием, но и телом – такова цель тантры.
Точно так же и представление о «вселенной» в определении «вселенского оргазма» может относиться к одному из трех уровняй целостности: микрокосму, мезокосму и макрокосму. Если соотношение микрокосма и макрокосма встречается нередко во многих западных и восточных источниках, посвященных эзотерическим аспектам человеческого бытия, то понятие мезокосма характерно преимущественно для алхимической традиции, которая собственно в нем и развивалась. Таким образом, занятия сублимационными практиками неизбежно переводят существование практикующего в ранее неведомую для него область – мезокосм, где осуществляется последовательное и неукоснительное отождествление и взаимопроникновение микрокосма (человека) и макрокосма (бога). Тантрические адепты выстраивали эту сферу бытия совершенно сознательно, как среду опосредования, которая в пределе предполагала вмещение единства микрокосма и макрокосма.
Вообще, нередко под вопросом оказывается не только «вселенский оргазм» или «полный оргазм тела», но и переживание оргазма как факт. Надо отметить, что проблематичность оргазмичности в смысле определения собственного чувства, согласно данным сексологов, встречается только у женщин, тогда как мужчина всегда уверен в наличии оргазма. Здесь интересна та двойственность, которая неизменно присутствует в тантрических писаниях при описании именно женского оргазма. Двусмысленность начинается с называния «двух ртов» йогини, под одним из которых подразумевается йони, так что в процессе практики (йогической или эротико-мистической) низший и высший «рты» претерпевают переворот. «Главный рот» отождествляется с «маткой сознания» или «циклом блаженства», из коего энергия проникновения проистекает вверх уже в качестве Кундалини. Кроме двух «ртов» в тантрических системах тонкого тела возникают «две Сушумны» и прочее.
Даже если не вдаваться в тонкости опознания того или иного переживания в качестве той или иной степени оргазма, а оставить на самоопределение самого человека, насколько ему «хорошо», неожиданно обнаруживается, что не все готовы даже к «полному счастью», не говоря о «вселенском оргазме». Ведь, на поверку, находиться в позитивных состояниях ничуть не проще, чем в негативных, не случайно в буддийской практической психологии сначала прорабатывают страдание, а потом наслаждение, – ибо второе сложнее. Особенно это характерно для русских, что прекрасно отражено в сюжете малоизвестного раннего рассказа Достоевского «Слабое сердце». Скромный чиновник, не смеющий и мечтать об улучшении своего положения, вдруг получает повышение по службе, богатое наследство и помолвку с любимой девушкой – все сразу. В итоге, он сходит с ума. Автор заключает: «А ведь как подумал бы, что всем тяжело, так и жив бы был человек…»
Внутренняя алхимия, к сфере которой относится также и тантрическая сублимационная практика, осуществляется в обители мезокосма, которая выстраивается и расширяется в процессе самой эротико-мистической, или ритуально-духовной практики. Это область «чудотворства», где происходит невероятное и непостижимое превращение единичного во всеобщее и обратно. Более того, поскольку уровень проявленного существования есть майя, или иллюзорное бытие, а уровень запредельного единства составляет единственную Реальность, мезокосм – это область «практической метафизики», где возможно не только произвести отличение нереального от реального, но и осуществить в самом себе единство этих противоположностей. В частном выражении, это область экстрасенсорики в смысле подлинной «сверх-чувствительности», или сиддх – «сверхъестественных способностей», достижимых посредством накопления сублимированной сексуальной силы.
В определенном значении, мезокосм представляет сферу «динамической конкретизации», то есть не застывший факт воплощения Единого во множественности, а осознание самого процесса этого превращения и попытки превратить его в лично-контролируемое действие. Таким образом, алхимик пребывает внутри самого себя в непрерывном самосознании единства частного и всеобщего, постепенно уточняя границы частного и распространяя безграничность всеобщего, причем в одном и том же самоопределении. Это сознание не конечного существа, а некоторого «переходного существования», при котором человек прочувственно осмысляет самого себя непрерывно «преображающимся» в «обожении». Деятельность подобного бытия лишает практикующего возможности остановиться или забыться, ибо каждое достижение открывает перед ним новые «вызовы» и «миссии», связанные между собой в мистическую цепь чудесных превращений духа и тела.