Культурный эксперимент [=Бог Курт]

Моравиа Альберто

Саул. В таком случае, раз ты этого хочешь, если тебе нравится, доставляет удовольствие страдать, знай: в ту ночь Улла любила меня, понял? Она любила меня. Мужчина никогда не ошибается в таких вещах. Она любила меня.

Курт. Мне жаль, Саул, но вот это у тебя не получилось, это у тебя совсем не вышло.

Саул. Я не старался, чтобы у меня как-то получилось — ни плохо, ни хорошо. Это не те вещи, о которых можно говорить.

Курт. Ты актер, Саул, помни об этом. Ты актер, который играет на сцене, а не человек,

который говорит, что вздумается, как придется, как получится. И как актер ты должен суметь передать нам, как тебя любила Улла, ты должен объяснить нам, что Улла любила тебя не потому, что я приказах ей сделать это, а потому что она действительно любила тебя. Ты говоришь, что мужчина никогда не ошибается в таких вещах. Это неправда. Такой человек, как ты, всегда ошибается в таких вещах. Хотя бы потому, что Улла была для тебя идеалом, вокруг которого вились твои мечты, подобно тому, как взбирается по стволу дуба плющ. А вот для Уллы ты был всего лишь инструментом, средством.

Саул. Но каким средством?

Курт. Средством избежать меня, освободиться от меня.

Саул. Я знаю только, что в ту ночь она любила меня, больше я ничего не знаю.

Курт. Э, нет, Саул, нет. Повторяю: ты актер и ты должен сообщить нам нечто очень важное. Ты не можешь сказать: «Больше ничего не знаю». Тогда я скажу тебе, что же на самом деле произошло в ту ночь. Помнишь? После ночи любви ты уснул и долго спал. Помнишь?

Саул. Да.

Курт. Потом проснулся и обнаружил, что ты один. Уллы нет. Так ведь?

Саул. Да, это так.

Курт. Тогда ты выглянул в окно, увидел, что рассветает, и решил не ждать возвращения Уллы, а уйти тем же способом, каким пришел: спустившись вниз по ветвям глицинии, не так ли?

Саул. Да, это так.

Курт. Но в саду на тебя вдруг неожиданно с лаем набросился наш дог Молох, не так ли?

Саул. Да, так и было. Помню, я жутко испугался, эта собака была очень злая.

Курт. И как же ты спасся от нее? Как убежал?

Саул. Я не убегал. Кто-то выстрелил из окна виллы, собака упала, и я ушел.

Курт. Именно так. А знаешь, кто спустил пса?

Саул. Нет, откуда мне знать.

Курт. Улла. Она оставила тебя спящим после вашей великой любви, заглянула ко мне в комнату и сказала: «Вот, я тебя послушалась», а потом вышла в сад и спустила собаку. И знаешь, кто убил ее?

Саул. Нет.

Курт. Я.

Саул. Это правда?

Курт. Ты знаешь, что это правда.

Саул. Да, может быть, это и так. Как, впрочем, правда и другое. Улла любила меня, та самая Улла, которая хотела, чтобы собака разорвала меня. Почему нет?

Курт. Потому что нет. Да, Улла любила тебя, но не так, как ты думаешь. Ты когда-нибудь задумывался, почему после той первой ночи, единственной ночи любви, Улла ни разу больше не пригласила тебя к себе?

Саул. Нет. Но какое это имеет значение? И мгновения любви достаточно тому, кто любит.

Курт. Я скажу тебе, почему. Это я запретил ей видеться с тобой, как и я же толкнул ее в твои объятия. Да, я. В то же утро после вашей первой ночи любви я пришел к ней в комнату и ни слова не говоря набросился на нее и вот этими самыми руками избил ее по лицу самым зверским образом.

Саул. Но зачем? Почему?

Курт. Потому что она сделала то, что я велел ей сделать. И чтобы она поняла, что не должна делать этого второй раз.

Саул. Но зачем все это?

Курт. Не надо вопросов, Саул. Так было. Но я не кончил. Помнишь, через неделю ты пришел ко мне и сказал, что любишь Уллу, что она любит тебя и ты хочешь на ней жениться, помнишь это?

Саул. Конечно, помню.

Курт. Ты сказал также, что хочешь искупить свою вину — фраза целиком достойная тебя и твоего видения мира. Взяв Уллу в жены, ты бы увез ее в Соединенные Штаты, куда, насколько мне кажется, ты еще мог в тот момент эмигрировать. Там — и это еще одна достойная тебя фраза — ты постарался бы начать как можно скорее новую жизнь. Разве не так, Саул, а? Не так?

Саул. да, это так.

Курт. Что я ответил тебе, Саул, на это твое брачное предложение?

Саул. Ты попросил у меня день на размышление.

Курт. А потом?

Саул. А потом ты дал мне знать, что Улла совершенно не намерена выходить за меня замуж.

Курт. да, я ответил тебе так. Но это была неправда.

Саул. Это была неправда?

Курт. Да, Саул, неправда. Улла хотела выйти за тебя замуж. Она бросилась передо мной на колени и обнимала мои ноги, умоляя отпустить ее, позволить уйти к тебе. Знаешь, что она говорила, валяясь у меня в ногах?

Саул. Что?

Курт. Она кричала: «Хочу быть женщиной, кал все другие, самой обыкновенной женщиной, хочу иметь мужа, детей, хочу быть женой, матерью. Не нужна мне твоя благородная, мужественная, свободная цивилизация. Я не верю в нее, и она не нужна мне. Мне нужно самое обыкновенное общество, состоящее из простых людей, как я сама, как Саул. Отпусти меня в Штаты. Дай, — и это она, к сожалению тоже сказала, — дай мне построить новую жизнь».

Саул. А ты?

Курт. Я взорвался гневом и закричал: «Нет, ты не выйдешь замуж за Саула, во всяком случае пока я жив». И потом я набросился на нее и снова избил, даже руку себе сломал.

Саул. А она?

Курт. Она смирилась, признала, что это была минута слабости. Удивительно, как на нее действовали мои кулаки. Она сразу же сникала и повиновалась.

Саул. А потом?

Курт. А потом через два месяца Улла узнала, что беременна. От тебя, Саул, естественно. И тогда я заставил ее сделать аборт.