Культурология. Дайджест №4 / 2013
Шрифт:
Основные черты русской культуры таковы: соборность и авторитарность; локализм; установка на синкрезис; познавательно-моральный конструкт «должное / сущее»; эсхатологический комплекс; манихейская составляющая; мироотречная или гностическая установка; сакрализация статуса власти, ее положения над законом; партиципация, т.е. прилепление к господствующему смыслу как к спасительному; мифологизация реальности; эмоциональное мышление; экстенсивная доминанта; идея России как империи; репрессия; милитаризация повседневности (с. 30–33).
Общество есть специфическая часть культуры; оно и неразрывно связано с культурой, и автономно от нее. Оно находится не вне культуры, а внутри. Автор реферируемой
Смысл социокультурного противоречия состоит в поиске критики ценностей, меры-середины, т.е. края между «духом» и «разумом». Противоречие между исторически сложившейся культурой и формирующимся гражданским обществом, между коллективным бессознательным народа и индивидуализмом личности именуется социокультурным расколом. О цикличности исторической динамики России по схеме «катастрофа–смута–попытка развития–застой–катастрофа…» писал, в частности, А.С. Ахиезер в работе о критике исторического опыта России.
Срединной культурой автор брошюры именует результат медиации как поиска середины. Элементы понятия «срединная культура» появились в русской мысли в начале ХХ в.: Н. Бердяев, Б. Вышеславцев, С. Булгаков, С. Аскольдов, Н. Лосский (с. 40). Первые шаги в области поиска смыслов культуры и общества, в определении элементов социокультурного анализа сделали М. Бахтин, Ю. Лотман, М. Мамардашвили и А. Ахиезер. Такой анализ может иметь большое будущее для российского общества, заключает А.П. Давыдов (с. 40).
История мировой культуры
Наскальные мультики 13
Искусство мультипликации изобрели художники каменного века, считает французский ученый Марк Азима. Первым к таким поразительным выводам пришел археолог Ле Мирай из Тулузского университета при изучении наскальных угольных рисунков в пещере Шове на юге Франции. Их возраст около 32 тыс. лет. В пещере в основном изображены животные ледникового периода – дикие лошади, первобытные быки и шерстистые носороги. У некоторых из них две головы, восемь ног и раздвоенные хвосты.
13
Наскальные мультики // ГЕО. – М., 2013. – № 3. – С. 28.
Древние художники намеренно накладывали одно изображение на другое. Благодаря этому при мерцающем свете костра возникала иллюзия, что животное бежит, опускает голову или взмахивает хвостом. Недавно Марк Азима представил еще одно доказательство своей теории: костяной диск, возраст которого 15 тыс. лет, из пещеры Ложери-Бас. Его диаметр около четырех сантиметров, в центре просверлено отверстие, а с двух сторон выгравирована фигура косули или козы. На одной стороне животное стоит, на другой – лежит, поджав ноги. Вместе с художником Флораном Ревером ученый изготовил копию этого артефакта и продел через отверстие нить таким образом, что при ее натяжении диск начинает вращаться и изображение на нем словно оживает.
Ревер считает это устройство прообразом тауматропа, изобретенного астрономом Джоном Гершелем в 1824 г. Эта оптическая игрушка стала популярной в Викторианскую эпоху (ее название можно перевести с греческого как «чудо-вращалка») и представляет собой диск с двумя рисунками на каждой стороне. При быстром вращении создается эффект движущейся картинки.
Теория и история словесных форм художественной культуры
Милош и Бродский: Магнитное поле 14
Профессор Принстонского университета литературовед Ирена Грудзинская-Гросс рассказывает о двух поэтах: Чеславе Милоше и Иосифе Бродском и об их дружбе. В предисловии литовский поэт Томас Венцлова отмечает, что книга Ирены Грудзинской-Гросс является первой и очень удачной попыткой рассмотреть польскую и русскую ключевые фигуры современной поэзии (с. 5).
14
Грудзинская-Гросс И. Милош и Бродский: Магнитное поле: Пер. с пол. – М.: НЛО, 2013. – 204 с.
Чеслав Милош (1911–2004) и Иосиф Александрович Бродский (1940–1996) познакомились и подружились в США, будучи эмигрантами, когда польский поэт искал переводчика своих стихотворений на русский язык. Это произошло в 1972 г.
Чеслав Милош родился в Литве в шляхетской семье, жил в Вильне, Варшаве, Кракове. В 1951 г. обратился к французским властям с просьбой о политическом убежище. Десять лет он провел во Франции, а с начала 60-х годов преподавал славянские литературы в университете Беркли в Калифорнии. В 1980 г. Милош был удостоен Нобелевской премии по литературе. Скончался в Кракове 24 августа 2004 г., где и похоронен.
Иосиф Бродский был на 29 лет моложе Милоша. Он родился в Ленинграде и жил там на протяжении почти 32 лет. В 1964 г. был сослан за «тунеядство» в Архангельскую область, вернулся в Ленинград через полтора года. В 1972 г. он эмигрировал, вначале в Австрию и Англию, а затем – в США. В 1987 г., будучи американским подданным, получает Нобелевскую премию. Скончался в США 28 января 1996 г. Похоронен в Венеции.
Милош и Бродский общались по-английски, но объединяли их и «общие» балтийские связи: мать Милоша знала литовский язык, мать Бродского – латышский язык (с. 26). И для Милоша, и для Бродского дружба была ценна тем, что это есть романтический культ, который в прошлом олицетворяли Мицкевич и Пушкин. Эмиграция Милоша была весьма сложной. Польские эмигранты писали на него доносы как на советского агента, присланного внедриться в среду поляков на Западе. Приезд Бродского на Запад был триумфальным: «Через две недели после приезда на Запад Бродский оказался в окружении мировой поэтической элиты» (с. 57).
Бродский и Милош часто вместе выступали в Америке на поэтических вечерах, но помимо этого виделись они редко. Дело в том, что несмотря на искреннюю приязнь, поэты не были очень близки, а «в вопросах личного характера оба проявляли сдержанность» (с. 75).
Бродский и Милош относились к политике по-разному. Бродский не соглашался с делением на Запад и Восток, был против вмешательства политики в культуру, и при этом он отрицал само понятие «Центральная Европа», а по отношению к Советскому Союзу применял слово «Империя». Милош был горячим сторонником идеи Центральной Европы. Он считал, что страны, находящиеся между Германией и Россией, объединяет «общее бурное прошлое и общее культурное наследие» (с. 115).