Культурология. Дайджест №4 / 2013

Галинская Ирина Львовна

В это время «марксистом» Ф. Шмит определенно не был. Маркса он считал «просто экономистом, написавшим книжку о Капитале». Ф. Шмит в 1925 г. только приступил к изучению работ Маркса, чтобы постичь сам метод. Шмит хотел перебросить мост от экономики Маркса к искусствоведению. Подобная смелость помогла Ф. Шмиту продвинуться дальше своих современников в исследовании закономерностей развития искусства.

В конце 1929 г. в связи с изменившейся политической ситуацией в стране несколько раз вставал вопрос о закрытии института. Ф.И. Шмит безуспешно пытался его «защитить» и в 1931 г. был уволен; ГИИИ вскоре реорганизовали и закрыли. Одно из последних мест работы Ф. Шмита в Ленинграде –

Государственная академия истории материальной культуры (ГАИМК). Работая в ГАИМКе, Ф. Шмит организует и возглавляет экспедицию в Крым 1930–1931 гг., в Эски-Кермен. Результаты экспедиции были очень удачные. Раскопками заинтересовались различные ведомства. Но повторную экспедицию в Эски-Кермен ученому провести не удалось.

26 ноября 1933 г. он был арестован в Ленинграде по «делу РНП» (ст. УК58–10, 11). Ф. Шмит обвинялся в осуществлении руководства «украинским филиалом организации», готовившим вооруженное восстание с целью отторжения Украины и присоединения ее к Германии. Он был осужден на пять лет ИТЛ с заменой высылкой в Казахстан (Акмолинск) на тот же срок. В Акмолинске Ф. Шмит был лишен возможности работать, числился статистиком Стройконтроля, некоторое время преподавал историю и географию в средней школе.

В 1935 г. Ф.И. Шмита перевели в Ташкент, где он был принят в Государственный музей искусств УзбССР на должность научного консультанта по вопросам русского и европейского искусства, занимался изучением художественной культуры Средней Азии. Шмит в это время производит впечатление человека глубоко подавленного, морально сломленного. Два последних года Ф. Шмита поддерживала любая возможность работы по специальности. В Ташкенте Шмит писал научные статьи, участвовал в организации и проведении художественных выставок, добился разрешения на поездку в Самарканд, где исследовал архитектурный ансамбль Регистан, купол мавзолея Гур-Эмир. Он с азартом взялся за составление каталога художественного музея в Ташкенте, который так и не был опубликован. В 1937 г. Ф. Шмит уволен с последнего места работы. По доносу в НКВД о «контрреволюционном» характере прочитанных им лекций вновь арестован и приговорен к расстрелу.

Шмитом была создана школа искусствознания, лидером и признанным авторитетом которой был он сам. Методологические принципы, «подходы», определенные Ф. Шмитом, предусматривали непосредственное изучение памятника. Ученики пытались применять его синтетическую методологию при изучении конкретных вопросов искусства, в музеологии, при изучении детского творчества. Никто из его учеников не продолжил главное дело учителя – не занимался темой «циклической концепции». Но все его ученики овладевали в полном объеме методикой типологических обобщений даже при проведении конкретных исследований и становились профессионалами.

Во введении ко всем собственным книгам Шмит, как правило, излагал причины своего внимания к новой теме. Но, следуя культуре оформления ссылок 1920-х годов, он практически не указывает точные названия произведений, что создает трудности в определении источников цитирования. Осуществление реконструкции предполагаемого подстрочника к переиздаваемым произведениям Ф. Шмита позволяет выявить круг теоретических источников, специальных исследований, внушительный перечень художественных образов, отложившихся в его профессиональной памяти.

Первые тезисы своей концепции Ф. Шмит изложил в 1915 г. в программе одной из публичных лекций, прочитанных в Харькове. В этой лекции ученый формулирует законы развития искусства: «Закон периодичности. Закон преемственности и инерции. Закон перемещения центра». Ф. Шмит подчеркивает всеобщий характер этих законов. Уже тогда он делает предположение

о распространении этих законов и на социально-политическую историю.

Свидетельством энциклопедической образованности Ф. Шмита является знание выдающихся примеров научной систематизации XIX в. – эволюционной теории Ч. Дарвина, системы химических элементов Д.И. Менделеева. Вне всякого сомнения, на формирование мировоззрения Ф. Шмита повлиял начавшийся в европейской науке на рубеже XIX–XX вв. процесс разрушения классической картины мира. Он жадно впитывал все знания, которые были ему необходимы для понимания законов развития искусства. Поражает эрудированность автора в вопросах физики, математических теорий, физиологии, психологии. Новейшие достижения в области естествознания были представлены в его книгах именами Г. Гельмгольца, У.Ж.Ж. Леверье, Г. Минковского, М. Ферворна, К. Гесса и К. Фриша.

В качестве теоретических источников Ф. Шмит использует богатое наследие европейской философии от Декарта до Канта и современной ему русской философии от Т.И. Райнова до А.И. Введенского. Автор концепции циклического развития искусства обнаруживает в книге прекрасное знание русской историографии, используя примеры из трудов В.И. Модестова, С.М. Соловьёва, Н.И. Кареева, Б.А. Тураева и С.Ф. Ольденбурга.

Подтверждением высокого профессионализма Ф. Шмита является знание широкого круга специальной литературы по искусствознанию, византиноведению, русскому искусству. Ф. Шмит внимательно следил за развитием западноевропейской теории искусств, представленной именами Ж.Б. Дюбо, А.Г. Баумгартена, И. Тэна, Дж. Рёскина, С. Рейнака, Г. Вёльфлина. Из европейских теоретиков искусства Ф. Шмит отдавал предпочтение немцам, потому что немецкая искусствоведческая школа была самой передовой на тот момент и немецкий язык был родным для Ф. Шмита. Однако Ф. Шмит свободно владел и другими европейскими языками: итальянским, французским.

Ф. Шмиту были досконально известны труды русских представителей истории и теории искусств от А.В. Прахова до В.К. Мальмберга. Ученый демонстрирует глубокие познания и в области смежных областей гуманитарного знания, откуда относительно недавно – в середине XIX в. – выделилось искусствознание. Ф. Шмит не просто сохранял тесные связи с археологией как наукой, но и стал своим человеком в кругу современных ему русских и украинских археологов. К моменту создания «главной» концепции Ф. Шмит уже приобрел научный авторитет в кругу российских и западных византинистов.

Классическое образование Шмита давало ему возможность свободно ориентироваться в мире образов зарубежной и отечественной художественной классики. В своих книгах Ф. Шмит цитировал Гомера, Горация, Данте, И.-В. Гёте, Э. По. Примерами из русской классики насыщены почти все книги Ф. Шмита. В контекст размышлений ученого удачно вписывались отрывки из произведений русской поэзии, персонажи русской прозы XIX–XX вв.

Будучи профессионалом самой высокой квалификации в области истории мировой культуры, Ф. Шмит стремился избегать субъективных оценок модернистских направлений в искусстве XX в.

Стремление Ф. Шмита избавить историю искусства от обывательских оценок и руководствоваться объективным анализом стало одним из его основных методологических принципов. Вместе с тем вполне допустимо, что как человек своего времени Ф. Шмит искренне радовался свежим темам, поиску новых способов отражения картины мира и человеческих страстей. Ф. Шмит, вероятно, не мог не замечать, что произведения пролетарского искусства по своему оптимистическому настрою, космическому осмыслению прошлого и настоящего резко диссонировали с декадентским настроением в искусстве рубежа XX в.