Кумир
Шрифт:
— Ах так?
— Его хозяева. Они не просто сообщают нам координаты Петерсена…
— Ну и?…
— Да, да, Лу.— Раух взял листок из рук Бендера и разорвал его на мелкие кусочки.— Теперь ясно: мы были правы насчет того, что Петерсен нанят Ортегой и никарагуанцами.
Бендер указал на горку "конфетти":
— Это они?
— Да. Он предлагает нам мир.
— Зачем они выдают тебе Пстерсена?
— Потому что знают: мы продырявим его шкуру и опустим в безымянную могилу.
—
Раух намазал маслом еще один кусочек тоста.
— Ну да, когда в доме заводятся крысы, посылают за человеком, который их выводит.
— Прекрасная у тебя работенка, однако,— фыркнул Бендер.
— Не жалей меня, Лу. Тут ведь идет игра…
Бендер между тем не столько слушал своего собеседника, сколько просчитывал свой очередной ход. Раух наверняка притащил ему координаты Петерсена с определенной целью. И он, Бендер, не должен попасться на его удочку. Надо во что бы то ни стало перехватить у Рауха инициативу и вынудить его уйти в глухую защиту.
— Лу, это как в политике,— продолжал Раух, жуя свой тост.— Погибнуть должны только те, кто проиграл.
— Я не хочу, чтобы его убили.
— Извини?
Бендер подался вперед.
— Если его нанял Ортега, то нам важнее взять его живым, а не мертвым.
— Может быть, тебе, Лу, но не мне,— осклабился Раух.— Давай-ка не мудрствовать лукаво. Нам нужен мертвый Петерсен, тогда вместе с ним умрет и расследование ФБР.
Бендер презрительно махнул рукой:
— Глупости! Как только Петерсен окажется у нас в руках, расследование ФБР все равно закончится. Но… — Бендер откинулся на спинку стула и потер пальцем переносицу,— если мы сумеем добиться, чтобы Петерсен публично сказал миру, кто его нанял… Тогда мы сможем заткнуть рот всем, кто вопит, что мы, дескать, пристаем к бедной, невинной Никарагуа. Добудь его живым, и пусть, эта птичка запоет. Как только он расколется, мы поднимем такую шумиху в прессе…
— Забудь об этом. По закону Компания не "имеет права "добывать" Петерсена, пока он находится на территории Соединенных Штатов.
— Тогда…— Бендер знал, чем задеть Рауха побольнее,— передай его ФБР.
Раух ощетинился. Подобно другим офицерам, что работали в военно-морской разведке в 1984 году, Раух возмущался сенсационными разоблачениями, сделанными ФБР по делу шпионской сети Уокера. В то время на долю Рауха и нескольких его коллег выпала не слишком приятная задача навести порядок на флоте — наказать всех, проявивших халатность, понизить по службе одних, досрочно отправить на пенсию других. Естественно, что в глазах сослуживцев Раух стал настоящим парией. Сам же он навсегда затаил на ФБР злобу. Именно на это с самого начала и рассчитывал Бендер.
— Не будем мелочными,— продолжал он.— Пусть О'Брайен
Раух задумался.
— Ну хоть на сей раз…— Бендер улыбнулся своей масляной улыбочкой.— Будь благоразумен.
— Хорошо, черт подери… Пусть будет по-твоему.— Раух посмотрел на часы и поднялся.— Я, пожалуй, пойду. Хочу быть у себя в Лэнгли до того, как Истмен начнет пресс-конференцию.
Бендер продолжал улыбаться. Этот раунд был за ним.
— Не огорчайся, Билл. Может, убьешь кого в следующий раз.
В дверях Раух неожиданно остановился. В глазах его промелькнуло странное выражение.
— В чем дело, Билл?
— Вчера ты ведь мне не поверил?
— О чем это ты?
— Ну насчет моей версии, что Петерсена нанял Ортега и что стреляли в Фэллона. Не поверил, пока Ортега сам не выдал себя.
— Ах, это… Не знаю, не знаю. Мне эта версия показалась интересной.
— И ты разрешил мне убить его дочь… так? Не веря?!
Бендер ничего не ответил.
— Знаешь, Лу, я всю жизнь считал, что я твердый человек.
— И я тоже считал так,— заметил Бендер со злорадной улыбкой.
Раух покачал головой, хмыкнул:
— Ах ты везунчик, ах ты ублюдок! Истмен сам уходит, Ортега, опять сам, преподнес тебе Петерсена на блюдечке… Бум-бум — и все твои проблемы решены.
При этом он хлопал в ладоши, изображая радость, но улыбки на его лице больше не было.
После того как Раух ушел, Бендер снял трубку своего личного телефона и набрал номер 301-555-1212. Голос телефонистки откликнулся тут же:
— Служба информации. Чем могу помочь?
— Пожалуйста, мне необходим телефон мотеля "Холидэй Инн", в Глен-Бэрни, Мэриленд.
Когда девушка сообщила ему нужный номер, он записал его, поблагодарил и повесил трубку.
Всю дорогу в Лэнгли адмирал Уильям Раух, сидя в глубине своего черного "олдсмобиля" и грызя ноготь большого пальца на левой руке, обдумывал разговор с Лу Бендером. С такими, как он, никогда нельзя быть уверенным, что раскусил их. Вроде бы смысл разговора и ясен, но Раух почему-то был уверен: своих истинных намерений Бендер не проявил.
Трезвое решение убрать Мартинеса они приняли вместе. Были подобраны и не оставляющий никаких следов яд, и методы прививки, так что они не могли вызвать ни малейших подозрений. Через полгода или в крайнем случае год у Мартинеса должна была развиться саркома, и врачам пришлось бы поставить страшный диагноз: СПИД. Друзья и товарищи по оружию отвернутся от него, жена бросит, а церковь — проклянет. И он скончается всеми забытый, так и не узнав, кто его убил. Раух и Бендер были едины: из Мартинеса не должно получиться второго Че Гевары.