Купчиха. Трилогия
Шрифт:
— Маг Зельдон не выполнил свои обещания и мне пришлось его удалить. Не знаю, что он вам рассказывал, но я считаю, что поступила с ним по чести. Я и выгнала неугодного и была в своём праве.
У Мельхиора глаза на лоб полезли. Если это называется по чести, то что тогда бандитизм? И о каком праве она толкует? Или в Гремоне такие законы?
Он посмотрел в гневные голубые глаза старухи и сказал:
— Об этом я и говорю. Если вы не выполняете взятые на себя обязательства и считаете, что вы в своём праве, то мне в Эгоне делать нечего. Боюсь, если здесь такие законы и правила, то я ошибся, пытаясь найти работу в Гремоне.
Он в упор посмотрел на ту ведьму, которая его опознала и под его взглядом она сжалась и отвела глаза. Не дура, нет, далеко не дура. Легкомысленна, но не глупа, видит, в какую муку влезла. Поняла, что, если скажет лишнее слово, останется тут навсегда, потому что во всех других местах ей грозит преследование. Похищение детей — не шутка.
Но жить под властью графини-самодурки — маленькое удовольствие и ей непременно хочется вернуться. Только не так-то это просто: Мельхиор одной фразой и парой взглядов показал, что ему всё известно и не только ему. Пойдёт против него и выход останется только один — сидеть в Эгоне и служить противной Гедвиге. А если графиня скоро умрёт, чего, судя по её виду, ждать не так уж долго, новый граф так поджарит им задницы за прошлые грехи, что мало не покажется. Можно, конечно, договориться с магом. Все эти мысли пробежали по лицу младшей ведьмы, как будто напечатанные крупными буквами, и закончились умильной улыбочкой, совсем не похожей на давешнюю хищную. Девушка готова договариваться.
Мельхиор посмотрел на вторую: она сохраняла самообладание и даже поглядывала на него свысока. Вот это и есть подружка Марлиана? Парень попал: эта ведьма очень себе на уме, сильная, властная, из тех, кто спуску никому не даёт. Похоже, она уверена, что её-то обвинить не в чем, это младшая дала слабину и позволила увлечь себя в опасные игры.
Графиня поднялась и хлопнула в ладоши:
— Дорлисанта, Коризанда, поговорите с нашим гостем, объясните ему здешние условия и правила. Если он будет упорствовать, скажите страже, пусть проводят его из города. Мне тут смутьяны не нужны. Если же он поймёт, в чём его выгода, приводите на ужин, там и поговорим.
Хлопок, как выяснилось, предназначался отнюдь не ведьмам. Дама желала отбыть со всей возможной помпой. Не успела Гедвига закрыть рот, как в зал вбежали двое стражников в одежде, не предназначенной для улицы. Они даже не стали ни о чём спрашивать, просто заняли свои посты с двух сторон от одной из дверей, в которую и выплыла недовольная графиня.
Стражники вышли вслед за ней, дверь захлопнулась и только тогда ведьмы переместились поближе к Мельхиору. Старшая произнесла, ни к кому не обращаясь:
— Что, магу так сильно не нравятся здешние порядки?
— А тебе нравятся? — вопросом на вопрос ответил Мельхиор.
Ведьма хмыкнула, отошла в сторонку и села на один из стульев, стоявших вдоль стены. Вторая, напротив, подошла и заглянула в лицо магу.
— Слушай, что тебе надо? Зачем припёрся? За мальчишкой, да? Это же не твой мальчишка, зачем тебе? Оставь уже ты графиню в покое, пусть наслаждается, ей недолго осталось.
Выходит, Мельхиор не зря поражался её виду: дни Гедвиги сочтены. Что это: проклятие или просто неизлечимая болезнь? А, какая разница, если она не желает в это верить и не складывает оружие. Но он всё же спросил:
— И что с госпожой графиней? Проклял кто-то? Думаю, две таких опытных ведьмы с простой болезнью справились бы.
Дорлисанта с Коризандой переглянулись. Видимо, им было что сказать по этому поводу, вот только они пока не решили, достоин ли маг такой информации. А кстати, кто их них кто? Например, старшая, подружка Марлиана, как её зовут?
Все вопросы сняла вторая, обратившись к подруге и подельнице:
— Дори, как думаешь, стоит ему рассказать?
— Не уверена, Кори, — сморщила нос старшая, — Он всё равно ничем не поможет и эту дуру не убедит.
Дуру? Это она о Гедвиге?
— В чём я не стану убеждать госпожу графиню? — с насмешкой спросил Мельхиор и по реакции понял, что попал в точку.
— В том, что ей надо снимать проклятье, а то она не доживёт до зимы, — торопливо выкрикнула та, которую называли Кори, — ты ведь в этом не заинтересован. Мы все знаем, зачем ты здесь, так что хватит прикидываться!
Сорвалась! Молодая ещё, соображения никакого, зато страшно ей — аж жуть! Надавить или не надо? Как "не надо"? Надавить!
— Ага, зачем я здесь, вы знаете. А зачем вы во всё это влезли, хотелось бы мне знать? Неужели Гедвига платит вам такие большие деньги, что вы готовы плюнуть на закон? Вы же должны понимать, что Коллегия вас уже разыскивает. Ладно, — махнул он рукой на Дорлисанту, — о тебе пока никто ничего не знает. Но тебя, — он ткнул пальцем в Коризанду, — разыскивают ищейки Коллегии. Не уверен, что ты сможешь им доказать, что ни в чём не замешана. Так что рудники чёрного камня по тебе уже рыдают.
Старшая презрительно усмехнулась, а младшая вдруг начала рыдать. Ну как же, чувствовать себя могучей, коварной и всесильной ведьмой каждой нравится, а вот отвечать за свои поступки — никому! А Марлианова подружка потому так спокойна, что наивно думает: ей нечего вменить в вину. Она просто нанялась к заболевшей графине. Дружок её не выдаст, пусть сам попадёт под суд за незаконное использование грузового портала, а ей на него плевать. Или не плевать? А если прикинуться сыщиком Коллегии? Их все боятся.
И он повернулся к Дорлисанте.
— Знаешь, я ведь успел написать и отослать отчёт. Марлиану грозит десять лет рудников за его игры с эликсирами.
— Зельдону все двадцать, — злобно сверкнув глазами, заявила ведьма, — Только доказательств у тебя никаких.
Мельхиор сделал к ней пару шагов, наклонился и, глядя прямо в глаза, сказал задушевно:
— А ящик? Ящик с рунами? Все знают, что он существовал, многие его видели и вдруг такая приметная вещь исчезает. Никто бы не знал, где его искать, но тут приходит мой отчёт… Конечно, прямо к графине никто обращаться не станет, а вот в гремонскому королю, которому эта дама, между нами говоря, уже давно поперёк горла стоит… Как вы думаете, что он сделает?
Дори впервые потеряла свой невозмутимый вид и вскинулась:
— Да мы его сожжём и пепел развеем. Ищи-свищи! А нет ящика — у тебя и против Коризанды только слова. Не бойся, Кори, — обратилась она к подельнице.
Маг пожал плечами.
— Не так быстро, милая. Сожжёшь, говоришь? Ты хоть раз задумывалась, сколько у этого артефакта степеней защиты, раз живое в нём удаётся переслать живым там, где это принципиально невозможно? Так что ты можешь его жечь, только результат тебя не обрадует. Конечно, если тебе доступен драконий огонь…