Купчиха. Трилогия
Шрифт:
Ансельма от этой картины даже передёрнуло, но он храбро снял с груди верхней девушки исписанный листок бумаги, который посчитал письмом Мельхиора. Это были точные инструкции в которых рассказывалось, как и в каком порядке следует действовать, чтобы оживить всех и не упустить главную подозреваемую. Маг прочёл его послание два раза, потому что с первого рекомендации Виолиного приятеля показались ему странными. Вчитавшись, он понял, что его смущало: Мельхиор явно пытался выгородить мужчину и одну из женщин, повесив всю тяжесть содеянного на вторую даму.
Для сотрудника Коллегии такой подход был неприемлем, напрасно Мельхиор надеялся.
Поэтому он попросил рабочих вытащить девушку из ящика, уложить на стоявшую в углу лавку и встать так, чтобы им было видно всё, что он станет делать. Затем достал из кошеля, лежавшего до той поры у неё на груди, инъектор и флаконы с антидотом, разорвал рукав её платья ей и ввёл в обнажившееся аппетитное плечо необходимую дозу.
Две минуты ничего не происходило и Ансельм уже хотел было констатировать смерть всех троих, но тут вдруг ресницы девушки дрогнули, губы приоткрылись и из них вырвался болезненный стон. Грудь начала подниматься и опускаться в такт дыханию, сначала прерывистому и неритмичному, но минуты текли и девушка задышала так, как дышит спящий. После чего она открыла глаза и спросила:
— Где я? Какой это город?
Ансельм не нашёл в её вопросе ничего преступного и ответил:
— В Кассене.
Девушка села и и заплакала. Маг, вспомнив, что Мельхиор утверждал, что обе женщины — ведьмы, набросил на неё магические путы, которые не позволили бы ей колдовать, и спросил:
— Вас зовут Коризанда? Встать сможете?
Два утвердительных кивка были ему ответом и хорошенькая ведьма спустила ноги на пол, а затем и вовсе поднялась. Она была босая и Ансельм невольно порадовался, что день сегодня тёплый. Жалко было бы заставлять ведьму с такими прелестными ножками мёрзнуть. Но, несмотря на шевельнувшееся в груди тёплое чувство, он был полон решимости выполнить свой долг и обличить преступницу.
Поэтому приказал ей сесть на стул в уголке, привязал верёвкой и посоветовал сидеть тихо, а то придётся надеть ей антимагические кандалы. Затем он занялся оживлением остальных.
Очухавшийся после антидота Зельдон упал ему в ноги. Сначала стал громко благодарить богов за то, что позволили ему остаться в живых, а затем пожелал чтобы его выслушали. Он готов рассказать всё и принять любое наказание, но злодеи не должны уйти от правосудия.
— Злодеи? — с недоверием спросил Ансельм, — О ком речь?
— Во-первых находящаяся здесь ведьма Дорлисанта, — ткнул Зельдон пальцем в последнюю жиличку таинственного ящика, — во-вторых мой знакомый маг-зельевар Марлиан из Резинета, но главное — госпожа графиня Гедвига Эгон из Гремона. По её требованию Коризанда и Дорлисанта похитили ребёнка жительницы Кассена Виолы Бенье.
— Вы обвиняете? — обрадовался Ансельм, — На каком основании?
— Я был сему свидетелем, — произнёс Зельдон, потупившись, — Я слышал, как графиня давала приказ Дорлисанте и лично участвовал в доставке и оживлении малыша Эдмона.
— Хотите сказать, что маленького мальчика доставили в Эгон тем же способом, что вас сюда?! — с гневом и ужасом в голосе переспросил Ансельм.
Зельдон молча кивнул.
— Поклянитесь, что не станете бежать и я не надену на вас антимагические кандалы, — потребовал следователь коллегии, хотя видел, что маг-портальщик раздавлен своей виной и бежать не собирается.
Тот поклялся сразу же и Ансельм указал ему на второй стул в уголке. Теперь следовало заняться ведьмой по имени Дорлисанта, которую маг счёл достаточно опасной, чтобы предварительно связать простой верёвкой. Работники грузового портала были удивлены его действиями: поднимали брови, пожимали плечами, но не решились задавать вопросы тому, кого считали большим начальником.
Как раз когда Ансельм ввёл Дорлисанте антидот, прибыли двое вызванных им коллег и его непосредственный начальник. Если простых следователей он ждал, то присутствие шефа оказалось неприятным сюрпризом. Ещё неизвестно, как тот посмотрит на поступок Мельхиора. С него станется потребовать, чтобы того тоже призвали к ответу, причём немедленно. Да и самоуправство Ансельма, который начал оживлять находившихся в пограничном состоянии с помощью непроверенного зелья ему тоже может не понравиться.
Повезло: начальник пребывал в отличном настроении. Его только что вызывали к первому министру, где похвалили работу его подразделения, особенно подчеркнув, что ребята вкладывают в работу душу и не ограничиваются должностными инструкциями, делают всё для магической безопасности населения. Дело о похищении сына Виолы Бенье как раз относилось к этой категории, но пока не было должным образом раскрыто. Обща ясность наличествовала, но не хватало доказательств, которые таким чудесным образом прибыли прямо в грузовой портал Кассена. Таким образом Ансельм попал в струю и удостоился одобрения начальства. Его действия были признаны правильными.
Шеф пожелал присутствовать при пробуждении Дорлисанты: она как раз начала подавать признаки жизни. Когда ведьма продрала наконец глаза и не увидела того, кого ожидала, она первым делом попыталась вскочить и убежать. Когда же у неё ничего не вышло, разразилась такой бранью, что у всех присутствующих заложило уши. Ансельм уже было хотел посоветовать ей заткнуться и не усугублять руганью своего положения, но его начальник оценил демарш ведьмы иначе. Он пришёл в восторг.
— Если эта дамочка может так ругаться перед лицом следственного отдела коллегии магов, представь себе, на что она ещё способна!
И пообещал:
— Я сниму с неё все обвинения и дам себя проявить, если она во всём признается и выдаст заказчика.
Дорлисанта дурой не была, а уж в мужчинах разбиралась как истинная ведьма со стажем. Она поняла, что от этого конкретного господина зла можно не ждать и тут же во всём призналась, упирая на то, что пошла на преступление, обманутая возлюбленным, зельеваром Марлианом. А вот он уже затеял дело ради денег, которые посулила ему графиня Гедвига из Эгона.
В общем, сцена в грузовом портале завершилась ко всеобщему удовольствию. Ящик был изъят в качестве вещественного доказательства, всех арестованных переправили в здание Коллегии и каждому назначили следователя. Дорлисанту начальник забрал себе, а Ансельму вышло допрашивать Коризанду как собственноручно похитившую ребёнка Виолы Бенье. Не успел маг заполнить лист официальных вопросов и перейти к сути дела, как шеф лично заглянул в его кабинет и поманил пальцем в коридор.