Купчино, трилогия
Шрифт:
"С женщиной он, понимаешь, ночевал. Ха-ха-ха", - принялся беспардонно ёрничать наглый внутренний голос.
– "Мечтатель хренов. С одиночеством своим ты, братец, ночевал. И не более того. Да у тебя даже двуспальной кровати нет. Хотя мудрый кот Иннокентий и советовал - приобрести в срочном порядке.... Сменил бы ты, майор, телефонную мелодию. На что-нибудь нейтральное, чтобы никто не догадался о твоей сексуальной озабоченности. Вот, например, хороший вариант: - "Наша служба и опасна, и трудна...". Ладно-ладно, не буду отвлекать. Общайся, родной...".
– Яковлев слушает, - поднеся к уху тёмно-синий брусок мобильного телефона, сообщил Сергей.
– Говорите.
– Конечно, говорю, - откликнулся голос, милее и желаннее которого не было на всём Белом Свете.
– Здравствуй.
–
– Давай, Яша, обсудим это позже? Не сегодня?
– Почему?
– Мне надо серьёзно поговорить с тобой. Очень-очень срочно.... Надо. Серьёзно поговорить.
– Серьёзно, но не о Любви?
– О смертях, - тяжело вздохнула девушка.
– А ещё и об опасности, нависшей над...
– Над кем - нависшей?
– Над очень и очень многими. В частности, над нашим с тобой Купчино. И над другими городскими районами, примыкающими к нему.... Ты мне веришь?
– Тебе - верю. Всегда и во всём.... Где и когда встречаемся? Во время большой школьной перемены?
– Ага, подходи в одиннадцать пятьдесят к мемориальному комплексу Георгия Димитрова. Только, пожалуйста, не опаздывай.
– Не опоздаю. Никогда...
Было пасмурно и тихо. По выщербленным гранитным плитам, выложенным вокруг стелы с барельефом Георгия Димитрова, важно разгуливали упитанные сизые голуби, ловко выковыривая клювами - из щелей между плитами - куски булки, накрошенной ранним утром какой-то сердобольной купчинской старушкой.
"Бронзовая физиономия уважаемого товарища Димитрова нынче очень грустной смотрится", - заметил внутренний голос, обожавший - к месту и не к месту - от Души пофилософствовать.
– "И откровенно-откровенно понурой.... А раньше-то, лет так двенадцать-пятнадцать тому назад, она важной и бодрой выглядела. И донельзя самодовольно-горделивой.... А как же выглядеть иначе, если между прямоугольными каменными блоками, размещёнными - в шахматном порядке - рядом со стелой, постоянно лежали свежие гвоздики: алые и розовые? Даже и в суровое зимнее время? А сейчас, увы, только пошлые голубиные испражнения. Обидно, понятное дело. Диалектика в действии, блин горелый.... Что такое? Сердчишко забилось в учащённом режиме, болезненно вздрагивая через каждые две-три секунды? Ну, да, конечно, как и следовало ожидать. Невысокая, но до безумия стройная женская фигурка замаячила на узкой асфальтовой дорожке, ведущей к "димитровскому" комплексу.... Знаешь, братец, это просто ужасно, когда симпатичная и молоденькая барышня ходит в таком стареньком и ветхом пальтишке. Подарил бы ты ей стильный кожаный плащ? Демисезонный и тёплый такой, а? И модный? Например, тёмно-бордовый? Или же угольно-чёрный? Не сейчас, понятное дело, чтобы не скомпрометировать - ненароком - скромную училку. А, так сказать, уже после официального бракосочетания, которое.... Чего-чего? Сам разберёшься? Да, и пожалуйста. Не очень-то и хотелось.... Как, кстати, намерен поздороваться с зазнобой сердечной? Ладошку пожмёшь? Робко-робко? Или же в румяную щёчку чмокнешь? Так, лишь чуть-чуть и вскользь? Не решил ещё? Весь в сомнениях, дурилка картонная, пребываешь? То-то же.... А когда предложение руки и сердца будешь делать? Ладно-ладно, не сердись. Замолкаю. Твой выход на сцену, майор Яковлев. Прошу...".
Но всё решилось само собой.
Сперва Оля, не отводя глаз, подошла практически вплотную, привстала, молча, на цыпочки и, слегка приобняв ладонями за плечи, приникла своими губами к его губам.
"О-о-о!", - буквально-таки взвыл восторженный внутренний голос.
– "Это что-то с чем-то. Даже голова слегка закружилась...".
Через минуту (или же через две-три, пять-шесть?), девушка отстранилась, а звонкий детский голосок - где-то рядом - удивлённо произнёс:
– Ольга Николаевна, у вас появился ухажёр? То есть, кавалер?
Сергей обернулся: возле стелы с бронзовым барельефом Григория Димитрова стояли две девчушки младшего школьного возраста: одна - темноволосая и полненькая, вторая - светленькая и худенькая.
– Получается, что появился, -
– Вернее, вернулся из дальних-дальних странствий.
– Давно уже пора, - одобрительно покивав головой, заявила черноволосая девчонка.
– Симпатичная, милая, а без хахаля. Неправильно это. Так, по крайней мере, моя мамочка говорит.... А он у вас ничего: высокий, плечистый, шрам на щеке симпатичный, и глаза - как у Брюса Уиллиса из "Крепкого орешка".... Замуж за него пойдёте?
– Если когда-нибудь позовёт.
– Уже зову, - поспешил Сергей.
– Оля, выходи за меня замуж. Пожалуйста. Очень прошу.
– Соглашайтесь, Ольга Николаевна!
– тут же принялись дружно скандировать непосредственные школьницы.
– Соглашайтесь! Соглашайтесь! Соглашайтесь...
– Хорошо, хорошо, только не кричите так. Я согласна. Уже целых двенадцать лет.
– Ура! Ура! Ура! Ура!
– Перестаньте, пожалуйста. Какие же вы шумные. Все трое...
– Ольга Николаевна, а можно мы всем про это расскажем?
– успокоившись, выжидательно прищурилась светловолосая пигалица.
– Всем-всем-всем? Ну, про то, что вы выходите замуж за дяденьку с пиратским шрамом на щеке? И с пиратскими же глазами?
– Ну, не знаю, право.... Чтобы так сразу - и всем? Да ещё и про забубённого пирата...
– Рассказывайте, юные леди, - разрешил Сергей.
– Причём, всё-всё и всем-всем.
– Ура! Ура! Ура!
Девчонки, крепко сцепившись ладошками, убежали по направлению к школе.
– Оля, а когда...э-э-э...
– Когда - что?
– Когда ты ко мне переедешь? Вместе с Серым, я имею в виду?
– Когда стану твоей официальной женой, не раньше, - слегка нахмурилась девушка.
– Извини, милый, но нельзя мне по-другому. Репутация для школьного учителя - дело святое.
– Всё понимаю и полностью согласен.... Значит, в воскресенье. В ближайшее воскресенье, я имею в виду.
– Как это - в ближайшее? Ведь с момента подачи заявления в ЗАГС должен пройти месяц...
– Ерунда, - широко и радостно улыбнулся Сергей.
– У каждого правила (пусть даже очень строгого и железобетонного), имеются, как известно, исключения и допущения. В данном же конкретном случае в соответствующем российском Законе чётко оговорено, мол: - "Если один из подавших заявление о заключении брака срочно отправляется в служебную командировку, связанную с первоочередными государственными нуждами, то месячный срок не обязателен...". Я завтра же разживусь у Павла Андреевича соответствующей справкой, снабжённой целой россыпью солидных печатей. В субботу подадим заявление в ЗАГС. А в воскресенье официально оформим наши с тобой отношения. Вот.... Потом можно будет в какой-нибудь купчинской кафешке посидеть и отметить. По скромному. Твоих родителей пригласим, Сомовых, кого-нибудь ещё.... Или же ты хочешь...м-м-м, организовать всё по-взрослому? То есть, с шумом, помпой, длиннющим лимузином и сотней-другой пьяненьких гостей?
– Нет-нет, конечно же. Не люблю я помпезных мероприятий. Пусть всё будет по-тихому. Пусть.
– И я про то же.... Почему подадим заявление только в субботу, а не завтра? Так и ты в школе занята до самого вечера. И у меня на Службе творится - чёрт знает, что.
– Вот-вот, - озабоченно покачав головой, зачастила Ольга.
– Эти безголовые трупы. И самих-то голов нигде нет, словно бы их откусили и проглотили.... Что ты, милый, так удивлённо уставился на меня? Мол, откуда я узнала про обезглавленные трупы? Мы же в Купчино, как-никак, живём. Здесь секретов нет, а информация распространяется практически мгновенно. Местная особенность такая, не имеющая чёткого объяснения.... Давай-ка пройдёмся немного, у меня минут двенадцать-пятнадцать всего осталось. Руку-то согни крендельком, ухвачусь.... Здорово как. И очень приятно. Почти двенадцать лет об этом мечтала.... А теперь скажи-ка мне, симпатичный мужчина с глазами Брюса Уиллиса, как на духу. Не привёз ли ты из Республики Коми какой-либо древний раритет? Или же приметный амулет? Например, большеголового каменного Божка? Или же костяную бляху - с вырезанными на ней непонятными клинописными значками? Или старинную золотую серьгу с кроваво-красным рубином?