Купчино, трилогия
Шрифт:
Впрочем, уже через пять-семь минут Санька успешно справился с первым бестолковым порывом, успокоился, опустился обратно в кожаное кресло и неодобрительно забормотал:
– Что такое случилось-приключилось со мной? Суечусь, как желторотый первогодок. Нехорошо это, право. Непрофессионально.... Сегодня у нас пятница. А генерала сподручней всего "брать" в воскресенье, когда он будет возвращаться с охотничьей базы. Так что, времени на сборы - выше шпиля Адмиралтейства, самой высокой точки нашего легендарного города. Не считая, понятное дело, телевизионную вышку. Завтра и соберусь.... Сейчас же стоит телевизор выключить, а ноутбук,
Воскресное утро выдалось тихим и пасмурным.
К озеру он подъехал - для пущей запутки - со стороны Приозерска. А отходить планировал по хитрому маршруту: - "Любимовское озеро - Камменогорск - Выборг - Санкт-Петербург".
– Перестраховка, конечно, - паркуя машину на пустынном озёрном берегу, признал Романов.
– В России сейчас царит полный бардак. Полиция окончательно разучилась ловить шустрых мышей, да и номера на машине "левые". Можно было, после завершения операции, и напрямки пилить до города. То есть, мне предстоит сделать дополнительный крюк километров в сто пятьдесят. Глупо, казалось бы.... Но, с другой стороны, расслабляться никогда не стоит. Лучше перебдеть, чем засыпаться на какой-либо второстепенной мелочи. Поэтому, вспомнив всё, чему когда-то учили, будем отрабатывать сегодняшнюю ситуацию по классическим "грушным" схемам и калькам...
Санька сноровисто переоделся в камуфляж, на ноги напялил низкие резиновые сапоги, а на голову - широкополую шляпу. Немного подумав, он умело "приделал" к подбородку накладную лохматую бороду, повесил на шею мощный армейский бинокль и, на всякий случай трижды сплюнув через левое плечо, упруго зашагал на юго-восток, постепенно отдаляясь - по диагонали - от озера.
– Чёрт, снега в лесу - до беса, - недовольно качал головой Романов.
– Причём, что характерно, лежит, сволочь бело-серая, длиннющими полосами. А на зигзаги времени нет. Значит, следы останутся. Впрочем, не будем излишне изгаляться и привередничать. Бог даст - пронесёт...
Через пятьдесят минут, успешно перейдя по хлипкому мостику через бойкий ручей, он вышел на скалистое плато. Снега здесь, благодаря регулярным стараниям весенних ветров, не было вовсе.
Вскоре плато резко оборвалось вниз пятнадцатиметровым обрывом. Под обрывом бестолково змеилась слегка раздолбанная грунтовая дорога.
– Не соврала карта, - одобрил Санька.
– Как-никак, составлена на основании снимков из космоса, сделанных с разных спутников.... Что же, идеальнейшее место для успешной засады. Из серии - лучше не бывает.... Теперь остаётся одно - залечь за ребристым обломком гранитной скалы и терпеливо ждать. Сколько ждать? Может, час. Может, в два-три раза дольше. Я же, простите, не знаю - сколько времени у российских генералов уходит на лёгкую опохмелку...
Примерно через полтора часа - со стороны Любимовского озера - донёсся шум-гул, издаваемый мощным автомобильным мотором.
Романов приник глазами к окулярам бинокля и через несколько минут прошептал:
– Генеральская машина, никаких сомнений. Только в салоне находятся два человека. Не ожидал.... Очевидно, Гаврилыч совсем разленился. То бишь, сам за руль уже не садится, а постоянно
Когда машина оказалась в нужном месте, он выдернул чеку, метнул гранату вниз, и - на всякий случай - отшатнулся от края обрыва.
Рвануло. Через пару секунд взрыв повторился. Почти сразу же запахло палёным.
– Вот, собственно, и всё, - поднимаясь на ноги, удовлетворённо хмыкнул Санька.
– Счёт один - ноль. В мою пользу, ясная вечерняя звёздочка. Как принято говорить в таких случаях: - "С почином вас, Глеб Георгиевич...".
Генерал Гаврилыч стал первым Санькиным "охотничьим трофеем". Первым, но - отнюдь - не последним.
Впрочем, об этом чуть позже...
Глава четырнадцатая
Нижегородские будни
Как же всё закрутилось! Как же, мать его, завертелось...
Сплошная вечная скука, сплошная вчерашняя опасность, сплошная мерзопакостная тварь.... Тварь, сука, бред!
Плохо было Сове. Плохо, как никогда. Даже на зоне было многократно лучше. Понятней, по крайней мере...
Питер остался далеко позади. Питер, милая квартирка на Краснопутиловской улице, летняя жара, горячие поцелуи, сладкая бабья истома, сильные и одновременно нежные мужские руки. Гриня, Гриша, Гришенька.... Где ты? Ау!
Что будет дальше? Будет ли, вообще, что-нибудь? Хорошее, к примеру? Плохое?
Дождик припустил с самого утра - мелкий, нудный, упорный, приставучий. Железнодорожный состав въехал в него - словно в призрачную Вечность. Мелкие капельки на стёклах, одинокая слезинка на щеке.
– Чего плачешь, девонька?
– участливо поинтересовалась пожилая попутчица.
– С суженым, наверно, распрощалась? Навсегда? Или просто поругались?
– Даже и поругаться не успели, - вздохнув, призналась Сова.
– Хорошая примета, - заверила старушка.
– Значит, всё у вас впереди. Только верить в это надо.
– Я верю...
На нижегородский вокзал поезд прибыл без пяти одиннадцать утра, опоздав всего-то на десять минут. Не в зачёт.
Возле вагона её встретил Шахтёр - совсем ещё молодой парнишка, недавно разменявший "четвертак". Молодой, да ранний. Успевший уже от души повеселиться-пострелять - и в Ливии, и в Египте, и в Сирии. Под "грушными" легендарными знамёнами, понятное дело.... В одной из заграничных командировок Лёшка словил автоматную очередь. Вырезали правую почку и комиссовали. Бывает. Учитывая реальный боевой опыт, назначили заместителем командира нижегородского Дозора. Вернее, командирши. То бишь, Совы.
– Долгих лет жизни вам, Ольга Николаевна!
– ловко подхватывая чемодан начальницы, поприветствовал заместитель.
– И тебе, Лёша, не хворать.
– Отлично выглядите. Посвежели. Даже, такое впечатление, что помолодели. Глаза, э-э-э...
– Что - глаза?
– насторожилась Сова.
– Говори напрямик. Не ходи, пожалуйста, вокруг да около.
– Светятся, словно два майских светлячка в весенней поволжской степи. Такие глаза бывают у юных влюблённых девушек, окончательно и бесповоротно потерявших голову.