Купчино, трилогия
Шрифт:
– Как это - шведская деревушка?
– задумался Тощий бастард.
– На невских берегах - в семнадцатом веке - существовали шведские поселения? Шутишь, майор?
– Ни капли. Среди обывателей, конечно, принято считать, что Пётр Первый заложил Санкт-Петербург в диком, заброшенном и не обустроенном месте. Мол, сплошные топкие болота, миллионы голодных комаров и гранитные скалы, поросшие разноцветными мхами и лишайниками. Но это совсем не так. В устье Невы всегда, начиная с четырнадцатого века, было многолюдно. И русские часто, причём, с великим удовольствием посещали эти земли, и шведы, и датчане, да и чухонцы финские. Как же иначе? Места здесь были очень уж рыбные. Осетры ловились - волжских да азовских ничуть не хуже, лосось знатный водился, сиг озёрный, жирный, минога, хариус, корюшка.... Когда Пётр впервые вступил на этот берег, в устье Невы насчитывалось порядка тридцати пяти деревушек и поселений, не считая хуторков и зимовий. Возьмём, к примеру, знаменитый Васильевский остров. Там самой крупной считалась деревня под названием - "Рыбные тони". Действительно, стационарные деревянные запруды существовали - Александровские и Олфёровские. Первые рыбацкие тони, как утверждают маститые археологи, возвели на этом месте раньше 1500-го года.... Километрах в четырёх от Рыбных тоней, прямо на стрелке Васильевского острова, было заложено крепкое финское поселение - "Хирвисари". И на Петроградской стороне мирно соседствовали две деревни: русская - "Мишкино", финская - "Коргиссари". В Мишкино была даже выстроена православная часовня, которая потом - во время воинских баталий - сгорела дотла. А Коргиссари славилась - на всю округу - своими коптильнями. Причём, там коптили не только различную рыбу, но и птицу - в основном гусей, казарок и лебедей, а утками брезговали. Дело в том, что раньше в невском устье - весной и осенью - останавливались на отдых огромные птичьи стаи. Практически бесчисленные. Всё вокруг кишмя кишело. Гогот стоял, прямо-таки, оглушительный.... Потом всю эту вкусную копчёность увозили торговыми кораблями в западные страны. Естественно, не забывая про бочки с красной и чёрной икрой, а также про ценный нерпичий жир, из которого потом делали отличное мыло. Даже из Копенгагена и Амстердама, говорят, сюда регулярно приплывали пузатые бриги и трёхмачтовые фрегаты.
– Удивительное дело!
– восхищённо покачал головой Толстый бастард.
– И то, что ты, Павел Сергеевич, рассказываешь. И, вообще.... Первый раз общаюсь-разговариваю с таким образованным и гуманитарно-подкованным майором российской полиции...
– Да, я-то что, - засмущался Сомов.
– Это всё Александра. Следит, так сказать, за моим общим культурным уровнем. Книжки всякие и разные заставляет читать.... Пару слов про удивленье. В исторических архивах сохранились письменные свидетельства современников о том, что и Пётр Первый, первый раз плывя по Неве на чухонской одномачтовой фелюге, испытывал сходное чувство. Мол, первозданная природа вокруг, очередной крутой поворот невского русла, и на речном берегу, вдруг, обнаруживаются обгоревшие развалины небольшого дворца. Ну, или там шикарного господского дома. "Что это такое?", - вопрошает поражённый царь.
– "Откуда здесь, посредине речной дикости, взялись эдакие хоромины?". А ему и отвечают, мол: - "Это Ваше Величество, бывшее "Весёлое поместье" высокородного шведского графа Стенбока. Очень, уж, любил сей чудаковатый граф это местечко: сил и денег не жалел, обустраивался на века. А в несчастливом 1691-ом году было здесь наводнение великое, все строения и смыло высокой водой, жители потопли, один только Стенбок и спасся. Но после этого несчастья полностью разлюбил граф своё "Весёлое поместье" и уехал из невских краёв навсегда. А само место тут же и переименовали - в "Чёртово поместье"...". Чухонская фелюга, тем временем, плывёт дальше. Смотрит Пётр направо и медленно впадает в полную фрустрацию - на высоком береговом обрыве обустроен симпатичный хуторок самого, что ни наесть, европейского облика: домики из светло-бежевого кирпича под тёмно-малиновыми черепичными крышами, идеально-подстриженные газоны, аккуратные гравийные дорожки между фруктовыми кустарниками, на заливном лугу пасётся приличное стадо, состоящее из красно-пегих породистых коров и белоснежных лохматых коз. "А эти диковинки откель взялись?", - интересуется царь.
– "Неужели коз, коров и цветную черепицу не поленились привезти из самой Европы?". "Эта ухоженная деревенька называется - "Конау". Так как, принадлежит шведскому ротмистру Конау", - вежливо отвечают подданные.
– "Коров и коз, действительно, доставили морем из славного Стокгольма. А черепица - местного производства. Её изготовляют в селе Спасское. Вон, виднеются его крыши. А само село, оно очень старинное, основанное русскими староверами ещё в далёком 1450-ом году...". "Кого тут только нет", - недовольно пробормотал под нос Пётр.
– "Староверы, понимаешь, чухонцы, шведские графья и ротмистры. Плюнуть некуда. Разогнать надо будет - со временем - всю эту братию...". И, понятное дело, разогнал. Причём, шведов, ёлочки пушистые, в первую очередь. Так шведское - "Купсино" и превратилось в русское - "Купчино".... Вообще, в те легендарные Времена умели давать населённым пунктам красивые и поэтические названия. Вот, послушайте: Старухина деревня, Таракановка, Коломердово, Первушкино, Обозовщина пустошь, Новинка, Кукушкино, Гришкино, Максимовка, Вигора, Каменка, Лигово, Старая деревня.
– Спасибо, Павел Сергеевич, за столь познавательный и интересный рассказ!
– поблагодарил подполковник Назаров.
– Ты, братец, настоящий гид-экскурсовод.
– Гид-экскурсовод в майорских погонах, - довольно хохотнул Толстый бастард.
– А слово - "купчинцы", получается, если зрить в корень, переводится как - "зайчатники"? Или же - "зайцы"? Гы-гы-гы! Надо будет попросить Билли Новика, чтобы сбацал знаменитую никулинскую - "Песенку про зайцев". А ещё потом можно будет провести общенародный референдум - на предмет присвоения этому нетленному музыкально-песенному произведению высокого ранга-статуса - "Купчинский гимн"...
Александра встретила известие о переносе поездки в Таиланд достаточно спокойно. Слегка погримасничала, расстроено - пару-тройку секунд - пошмыгала носом, а потом заявила:
– Знаешь, милый, может, оно и к лучшему. В том плане, что не пропустим всякие интересные события.
– Какие ещё события?
– нахмурился Пашка.
– Всякие, - интригующе усмехнулась вредная Сашенция.
– Что тебе говорил Толстый бастард про предстоящий митинг? Мол, не исключается вмешательство бунтарски-настроенной молодёжи, сопровождаемое всякими гадкими казусами? В журналистской среде, как раз, ходят аналогичные слухи.... Паша? Эй! О чём задумался?
– Не могу понять, зачем Толстый бастард валял дурака.
– Это в каком, интересно, месте?
– Когда завёл пространные разговоры на историко-географическую тематику. Я же, как-никак, опытный сыщик. Следовательно, пусть краешком, но и психолог. Некоторые вещи и моменты просекаю сразу. Почему-то присутствует железобетонная уверенность, что уважаемый Николай Фёдорович знал про историю "Зайцево - Купчино". Знал, но предпочёл прикинуться незнающим. Мол: - "Мы не местные. Просветите, пожалуйста...". Зачем ему это? Загадка...
Глава четвёртая
Может, байка. Может, нет...
Наступила среда.
С раннего утра Пашка прибыл в отделение и провёл с подчинёнными рабочую планёрку. Во-первых, вывесив на планшете подробную карту интересующего квартала, ещё раз напомнил - где и кто будет располагаться. Во-вторых, подробно объяснил, что необходимо понимать под расплывчатым термином - "бунтарски-настроенная молодёжь", и чего от этой самой молодёжи следует ожидать. В-третьих, дал развёрнутые и подробные разъяснения касаемо новых правил проведения задержаний и арестов. В-четвёртых, душевно попросил обходить журналистов, репортёров и фотокорреспондентов стороной. В-пятых, в-шестых, в-седьмых...
Примерно через два часа с хвостиком он завершил совещание следующими словами:
– Господа полицейские, попрошу быть к законопослушным гражданам и гражданкам максимально-лояльными. Но и спуска откровенным хулиганам и дебоширам давать не следует.... Вижу, Савченко робко тянет руку вверх. Хочешь уточнить, лейтенант, как отличить законопослушного гражданина от откровенного хулигана? Поясняю для сомневающихся и несообразительных. Очень просто. У граждан в руках находятся плакаты, сумки, диктофоны и фотокамеры. А у хулиганов, наоборот, бейсбольные биты, арматурные пруты, бутылки с "коктейлем Молотова" и прочие подозрительные предметы, могущие нанести реальный вред - как мирным горожанам, так и муниципальному имуществу. Или там частной собственности...
Требовательно и настойчиво зазвонил мобильный телефон - мелодией из легендарного телесериала - "Место встречи изменить нельзя".
Сомов, мельком взглянув на высветившийся номер, машинально вытянулся в струнку и, поднеся мобильник к уху, доложился:
– Слушаю, товарищ..., извините, господин генерал-лейтенант. Завершаю утреннее рабочее совещание с личным составом. К проведению митинга готовы. Комар носа не подточит.
– Сплюнь, дурилка майорская, - добросердечно посоветовал голос Тургаева.
– Желательно, через левое плечо и ровно три раза. А ещё не забудь хорошенько постучать по дереву. Только учти, что головы подчинённых - для данного сакрального действа - не подходят. Воспользуйся, хотя бы, стандартным письменным столом.... Гы-гы-гы!
"Смеётся - прямо как Толстый бастард", - отметил наблюдательный Пашка.
– С теми же характерными интонациями. Они, что же, знакомы? Или.... Или где-то совместно служили-работали? Может, даже обучались в одном и том же профильном заведении?".
Вслух же он пообещал:
– Всё сделаю, Трофим Иванович. Не сомневайтесь.
– Только, братец, плюй посмачней, а стучи погромче. Иначе, как показывает практика, не сработает.
– Так точно!
– Слушай сюда, молодожён хренов, - генеральский голос изменился, приобретя начальственную деловитость и сухость.
– Не всё так просто с этим грядущим митингом. Из Москвы белокаменной - с час назад - прикатила целая делегация. И депутаты Государственной Думы числятся в её составе, и одиозно-скандальные газетчики, и полноценная телевизионная группа с Третьего канала.... Осознаёшь меру ответственности?
– Так точно. Осознаю. Буду держать ухо востро и неустанно бдить.
– Во-во, и я про то же.
– Спасибо, Трофим Иванович, за предупреждение.
– Не за что. Свои люди, сочтёмся...
Пересказав подчинённым информацию, полученную от генерал-лейтенанта, Сомов подытожил:
– Начало митинга запланировано на четырнадцать тридцать. Поэтому всем сотрудникам, в строгом соответствии с ведомственными инструкциями, необходимо заступить на посты ровно в тринадцать ноль-ноль. С прессой и телевизионщиками не конфликтовать, тупо выполнять собственные функции и в дела пацанов из РУВД не вмешиваться. Про деятелей из ГУВД и ФСБ уже не говоря. Даже в их сторону не смотреть. У важных ребятишек свои цели и задачи, у нас - свои.... Всё, надеюсь, ясно? Молодцы. Без четверти два появлюсь и проверю.