Купец. Поморский авантюрист
Шрифт:
Олешка решил проговорить вслух сомнения, что буквально витали в воздухе и у каждого в мыслях:
— Раскусят нас в Новгороде, как пить дать. Раскусят в два счета. Если Иван с немцами доселе не толковал, то в Новгороде волки матерые, что и собак на торговле съели немало, и их хозяев. Глянут только на нас, сразу поймут, что никакие мы не «англичане», только придуриваемся. Тут даже ртов открывать не потребуется.
— Поймут или нет, но выхода другого у нас все равно не предвидится, — заверил Митька. — Кто бы из нас что ни говорил.
Спорить
— Братцы, я тут вот что подумал… — вдруг сказал Стенька, шмыгая носом. — А если взять да перебить купчиков новгородских на месте? Видели, сколько у немцев тут оружия?
— Ты хоть тем оружием махать могешь? — отмахнулся Олешка.
— Ничего не выйдет, слишком рискованно. У купцов свое оружие есть. Люди ихние вооружены до зубов.
— Так, может, по одному их вырежем? Ну не могу я махать, не обучен, так что ж, так сдаваться? Давайте сначала купчиков в каюте того, потом наемников на палубе. Ежели разом навалимся, неожиданно, глядишь — и разберемся.
Звучало заманчиво, но Митька отклонил предложение. Даже если они втихую с англичан оружие поснимают и с купцами в трюме сдюжат, то на палубе наемничков уже не побьют. Те жилистые, подтянутые, к оружию приученные и отпор дадут. Не стоит ввязываться, не выход это.
— Ладно, если купцов мы бить не будем, что делать тогда? — расстроился Стенька, до которого дошло, что его предложение, высказанное сгоряча и впопыхах, на самом деле никуда не годится.
— Да ничего. Не отвертеться нам. Взгляните, как у люда торгового глаза в предвкушении навара горят, — описал ситуацию Олешка.
— Как ничего? Олешка, Стенька, Павлик, согласимся на предложение купцов. Станем сами купцами, только немецкими. А там, гляди, подвернется шанс увильнуть, да еще и с головой на плечах.
Все дружно закивали, соглашаясь со словами Митьки.
***
Одновременно с тем разговор шел у новгородских купцов. Они собрались в каюте, дождались, пока «англичане» удалятся, и перешептывались, оглядываясь при каждом шорохе.
— Удачно мы, однако, заплыли, други… — шептал тот самый рыжий купец, запримеченный Митькой как правая рука Ивана. — Вот бы торг учинить, а? Видели, сколько добра тут у них? Ух… аж дрожь пробирает, как представлю.
— Вот бы, — соглашался купец с волнистыми черными волосами и пронзительными зелеными глазами, ранее помалкивавший.
Он довольно гладил свой внушительный живот.
— А сколько с этого торга будет… — продолжил рыжий.
— Торг торгом, — подключился к разговору пузач Иван. — Всяко успеется. Нам думать надо, как Царя-батюшку нашего известить Иоанна Васильевича, в Москву людишек послать. Там и торг совсем другой будет.
— Известим, обязательно известим, пошлем людишек, — закивал рыжий. — Надо ведь помочь несчастным… хм… купцам из Англии.
— Кто, кроме нас-то?
— Надо…
Купцы, если на них взглянуть со стороны, выглядели сейчас довольными, как будто только что заключили самую крупную сделку в своей жизни. И такую сделку они действительно могли заключить, если торг с англичанами, так удачно подвернувшимися им, удастся провести. Судя по выражению лиц, в успехе предприятия они ничуть не сомневались, стояли, покрытые румянцем, наглаживая животы и бороды…
Глава 9
Решение на совете, который собрал Митька, было принято. Рыбаки изъявили свою волю, решив отыграть роль «англичан» до конца. Теперь решение это следовало донести до русских купцов. Чего, казалось бы, проще? Но рыбакам совсем не хотелось возвращаться в каюту, поэтому к купцам для разговора дружно сопроводили Митьку. Мол, ты кашу заварил, ты и расхлебывай. Про «заварил» можно было, конечно, поспорить, но он не стал. Набрался духа и двинулся оповещать купцов о решении.
В каюте было подозрительно тихо, не было слышно купеческих голосов. Митька предположил, что купцы никак не налюбуются на английский товар и продолжают рыскать в трюме, ничем не гнушаясь и пользуясь отсутствием «англичан» в каютах. Однако стоило подойти ближе, как изнутри послышались тихие, приглушенные голоса. Разговаривали шепотом, на беглом русском. Видимо, в том разумении, что «англичане» не возьмут в толк, о чем идет разговор, даже если мимоходом подслушают. Митька хмыкнул — стояли купцы в круг, разве что руки друг другу на плечи не положили. Видно, что на английский товар они не просто налюбовались, а в своих грезах уже все продали и поделили. Мало того, наверняка схемы выдумали какие-то. Куда вырученные средства потратить, куда вложить.
Впрочем, как бы ни шептались купчики, но нет-нет, а голос повышали. Да и Митька слухом обладал отменным, поэтому слышал все сказанное, пусть и не с начала. Сейчас вот купцы смеялись, особенно усердствовал тот самый пузач Иван, знать бы с чего. Что такого смешного сказано было?
Купец хотел сказать что-то еще, но в этот момент рыжий заприметил Митьку в дверях. Он внушительно кашлянул, кивком указывая Ивану на то, чтобы тот обернулся. Пузач замолчал, обернулся, увидел Митьку в дверном проеме.
— Капитан!
— Угу…
— Не думали, что ты так скоро.
Купец расплылся в дружелюбной улыбке.
Митька ответил тем же, хотя пришлось немало постараться, чтобы улыбка это не выглядела фальшивой и не выдала беспокойство. Беспокоиться, право, было, о чем — хотелось до конца дослушать прерванный разговор. А что пузач Иван не договорил, у Митьки сомнений не было. Однако, ясное дело, разговаривать при нем никто не будет.
— Так думать особо не о чем, вот и разговор складный получился, — ответил Митька.