Купец. Поморский авантюрист
Шрифт:
— А потом? Они ведь и потом пришлют, когда я «помру».
— Потом все работать начнёт, — уверенно ответил Семён. — Вряд ли Марии или Иоанну Васильевичу будет интересно, кто управляет компанией, когда торговля между двумя странами идет и процветает. О сэре Уиллоби все сразу забудут, это уж поверь.
Митька промолчал. Ответа на свой вопрос он не получил. Но руку Семёну подал.
***
Разговор был закончен. Рыбачки изредка перекидывались ничего не значащими фразами — все всё понимали без лишних слов. Семён не соврал, и примерно через час после их беседы, закончившейся заключением сделки, наемнички принесли в зал ровно две тысячи рублей, как было сказано. Другое дело, что деньги так и остались лежать на столе, куда их свалили. Много денег, столько никто из присутствующих раньше не видал.
Близнецы, которым не удалось толком поспать предыдущую ночь, — всё ожидали, когда Митька придет в себя и проснется, — теперь то и дело засыпали, но просыпались от каждого шороха. Понятно почему — было неспокойно и нервы у всех были на пределе, натянутые как струна. Олешка тоже чутка вздремнул, а потом, проснувшись, долго лежал, не вставая, и пялился в одну точку на потолке. Закончив с этим, он принялся расхаживать по комнате из угла в угол. Жутко раздражало, но если это поможет снять напряжение старому рыбаку, то пусть. Митька тоже решил дать себе отдохнуть, выбросил силой из головы все мысли и, не зная, чем себя занять, считал про себя до ста и обратно. Наверное, следовало вздремнуть перед поездкой, неизвестно как все там обернется, но сна не было ни в одном глазу. Да и счет как-то сразу не задался. Он несколько раз сбивался, сначала дойдя до сорока семи, потом до тридцати шести, но начинал счет заново. Все потому, что мысли о заключенной с Семёном сделке не выходили из головы.
Он пожал Семёну руку, закрепив сделку. Он принял предложение купца, хотя, когда за оным закрылась дверь, рыбачок осунулся. Он не стал брать время на подумать, потому что это время ничего бы не изменило, разве что ожидание принесло бы дополнительное напряжение. Он прекрасно понимал, что Семён своим предложением пытался сделать действия рыбачков предсказуемыми и понятными. Хотел, чтобы те не дергались и послушно, без проблем сидели в Москве, не привлекая к себе лишнего внимания и не ставя под угрозу лихой план Ивановского сто. А потом так же без шума вели себя в экспедиции. План, надо сказать, шикарный. Если все у купцов получится, то деньги снова польются в Новгород рекой прямо по Волхову.
Однако Митька знал, что никакой реальной сделки между рыбаками и купцами не было и быть не могло. Как только рыбачки перестанут быть нужными купцам, с ними расправятся тотчас. Например, выкинут с моста в реку или отравят… да существовала тысяча и один способ, как отправить человека на тот свет. Будь иначе, и Семён не согласился бы на десятикратное увеличение суммы выплаты рыбакам, причем сделал он это без всякого торга в свою сторону. Купцы, обычно трясущиеся над каждой полушкой, удавились бы, но никогда не заплатили бы подобную сумму, даже если бы заработали больше оной в десятки раз. Но Семён пообещал выплату не глядя и еще выдал аванс, хотя он значительно превосходил его первоначальное предложение.
Почему?
Митька считал, что только лишь из-за того, что никто им ничего платить не собирался. Зачем деньги мертвецу? Понятно, что Семён обещал сохранить им жизнь, но в любой момент оставшийся на самом деле в живых «сэр Уиллоби» мог «воскреснуть», что ставило под угрозу всю задумку Ивановского сто. Ничего подобного Семён позволить себе не мог. Вот почему это рукопожатие было не имело никакого значения. Да еще и заключенное тайком. Для рыбачков же это был компромисс, который позволил получить самый ценный ресурс — время.
Несмотря на достигнутую договоренность, наемнички никуда не ушли. Так и стояли у входа, теперь уже в количестве трех человек, и все вооруженные. Купцы пусть и не напрямую, но четко давали понять, что очередная попытка бежать не закончится ничем хорошим. Вариант сбежать отпал снова. Теперь, когда все карты оказались вскрыты, рыбачкам не дадут шагу ступить без сопровождения, поэтому следовало искать другие варианты…
Эпилог
Чтобы выдвинуться из Москвы, Семён и другие купцы решили ждать снега, о чем стало известно следующим днем. По-другому никак, хотя всех, включая самих рыбачков, так и подмывало скорее убраться подальше из Москвы. Купцам для того, чтобы скрыться подальше от государева взора, рыбачки же изнемогали, потому что ожидали развязки, хотя никто и не верил в достигнутые с Семёном договоренности. Как бы то ни было, пришлось еще некоторое время посидеть в Москве.
Митька то и дело вспоминал разговор с Иоанном Васильевичем, который оставил рыбачка после приема. Действительно, стоило сказать служилым людям, будто «что-то» пошло не так, и они среагируют тотчас. Однако рыбачки были кем угодно, но самоубийцами себя не считали. Зато Ивановскому сто — хотели они того или нет, — но приходилось оглядываться на Кремль. Хотя рыбачков по-прежнему держали «при себе» и шагу не давали ступить без сопровождения.
Узнал Митька и кой-чего интересное. Например, то, что на Поморской земле уже подготавливаются английские корабли и собирается экипаж, готовый к дальнему плаванию. Но главное, что изумило Митьку сильней всего, — тот факт, что на корабли уже везут русские товары из новгородских складов. У купцов все, абсолютно все было продумано на шаг-другой вперед. Они не теряли времени зря. Приготовления Ивановского сто начались задолго до того, как делегация новгородцев повезла «англичан» в Москву. Оставалось только удивляться находчивости купцов. Митька отчетливо понимал, что, если он хочет остаться живым, а вместе с тем спасти жизни людям, которые ему доверились, то необходимо начинать действовать куда более решительно.
Разумеется, рыбачок знать не знал, что Иван Васильевич, выдав грамотку на торг, все же насторожился и обратил на дела английско-новгородские особое внимание. И прямо сейчас Царь думал, что по такому случаю предпринять. Как не знал Митька и о том, что купец Агафон, спасший ему жизнь той ночью, всерьез размышляет над тем, что делать с полученной информацией. Ведь если она подтвердится, это означало столкновение интересов самых богатых и властных новгородских купеческих семей.
Но что Митька знал наверняка — он был не один в этой игре. С ним были его верные люди. И в этом он не сомневался нисколечко. Если, конечно, столбом снова стоять не станут…