Купейные рассказы
Шрифт:
Жорик отлично помнил, что дверь закрывал, и не просто на замок, но и на дополнительную щеколду. Понял он и то, что эти двое неспроста тут развалились, нагличают и ржут. Намечается очередная подлянка. Его не тронула брехня про открытую дверь, хотя не понятно, как типы проникли в здание, запертое изнутри. А вот то, что хамы жрут приготовленную для разлюбезной Леночки еду и пьют его дорогую водку, да еще гадят на столе грязными башмаками, взвинтило.
Охранник поглядел на окно и сообразил. Окно было неплотно закрыто, проветривалось. Эти влезли, потом, чтобы подставить его и оправдать себя, открыли входную дверь, напились, нажрались, а теперь
Минут через шесть, сверкая мигалкой, примчалась ПМГ. Жорик побежал открывать дверь. Впустил группу в касках, бронежилетах и с автоматами, доложил старшему и повел в дежурку показывать задержанных.
На полу, под столом, из опрокинутой бутылки лакал пролитую водку здоровый черный пес, а рядом икал и качался рыжий щенок. Он встретил вошедших пьяным взглядом, передернулся, тявкнул, проскочил между ног в дверь, оглянулся, подмигнул Жорику и скрылся, а черный зло зарычал, оскалил зубы и, пока опергруппа рассредоточивалась и перегруппировывалась, спокойно вышел вслед за щенком.
– Ну? – прогудел старший группы. Снял каску, хотел положить на стол, передумал, глянул на Жорика, показал на бардак и продолжил: – Как это понимать?
Жорик все понял. Даже укушенного щенка из блина узнал. Но не рассказывать же капитану, начальнику оперативной группы, об этой чертовщине.
Пожал плечами, помолчал и сказал:
– Как говорил, так все и было. Бандиты, видать, в окно сбежали, пока вам открывать ходил. – Жорик ткнул пальцем на приоткрытое окно и добавил: – Хотите, я с вами на экспертизу поеду? Проверите, что не пьяный.
Он подошел к старшему, дыхнул. Капитан убедился – не пахнет. Сказал: «Пошли, ребята, упустили», и они уехали.
А Жорик подумал: «А черный-то откуда взялся?» – почесал затылок и стал наводить порядок в разгромленной дежурке.
Бутылка полусладкого вина осталась нетронутой. Конфеты и другое – тоже. Уничтоженной оказалась только водка, да и то наполовину. Жорик вспомнил про оптимиста, у которого, в отличие от пессимиста, стакан наполовину полный, а не пустой. Ухмыльнулся. Увидел на полу свой ремень, поднял, сказал сам себе: «Нет, это не кажется, это так и есть». Покрутил в руках стул с проломленным сиденьем, поставил в угол, прикрыл газетой и снова подумал: «А черный-то откуда взялся? Это не щенок. Это матерый зверюга. Как я его! Главное – неожиданность! А так бы не справился».
Посмотрел на часы. Они показывали шесть шестьдесят шесть.
«Летит время», – уже не удивившись, подумал Георгий, отхлебнул из «Немирофф» глоток и, почувствовав страшную усталость, прилег на диван.
Диван обнял его, как в детстве мама обнимает намаявшегося малыша, прижал к своему нутру, скрипнул пружинами и успокоил. Жорик забылся. Ничего ему не снилось. Здоровый организм вспомнил о своих защитных реакциях и отключился.
5
«Проспал! – закричало в мозгу Георгия. – А как же Леночка? Как Рождество?»
Жорик вскочил с дивана, схватил пакет с вином, конфетами, другими приготовлениями. Даже половину перчика зачем-то запихнул назад в бутылку и помчался к возлюбленной.
Тяжелый ключ прыгал в нагрудном кармане, а ему казалось, будто это выпрыгивает из груди его любящее сердце.
Жорик бежал мимо офисов. Мелькали блестевшие золотом цифры и надписи табличек. Заветная, разделяющая две половины здания грубая, выкрашенная коричнево-красной охрой стальная дверь приближалась. Оставалось несколько шагов. Георгий уже вытащил ключ, чтобы побыстрее отпереть, но вдруг последняя кипенно-белая дверь с надписью «Стоматология» распахнулась, встала поперек, растянулась на весь коридор в улыбке и сообщила:
– Не проходите мимо. Починяем зубы в присутствии заказчика!
Жорик со всего маху вмазался в нее. Дверь толкнула, подхватила, захлопнулась, щелкнула замком, и охранник, пролетев через весь страшный от сверкающей белизны кабинет, оказался в зубоврачебном кресле.
Кресло плотно схватило его и ослепило прожектором.
– На что жалуемся? – спросил зубодер, не глядя на Жорика, включил бормашину и пощелкал щипцами.
– Мы, конечно, как настоящий мужчина, предпочитаем без наркоза. Что ж, просьба клиента для нас закон! – продолжил он, снял марлевую маску, и охранник увидел рыжего щенка-мента.
– А! – заорал Жорик, хотел вырваться, но кресло крепко держало, и он только затрепыхался в его тисках.
– А? – издеваясь, спросил Рыжий. – А кусаться за ногу было не «а»?
– Я блин кусал! – заорал Жорик. – А потом, когда узнал, извинился! Ты же слышал.
– Помолчите, пациент, и не ругайтесь, это ни к чему. Я понимаю, что страшно, но ведь не настолько, чтобы опытных стоматологов обзывать.
– Это когда я ругался? – возмутился охранник.
– А кто только что сказал «блин»?
– Блин – это блин, который я укусил, а не ругательство. Ты чего не слышал, что ли?
– Да я и сейчас ничего не слышу, техника гудит, – прокричал через шум бормашины Рыжий и мило улыбнулся. – Вежливость – половина успеха в лечении зубов. А вот кусаться ты больше не будешь.
Огромная фреза бормашины с бешеным визгом приближалась. Жорик зажмурился и вжался в кресло.
Вдруг этот визг прекратился и раздался другой, щенячий. Кресло ослабло, отпустило. Охранник открыл глаза и увидел, что щенок визжит, удирает, а за ним гонится надкусанный красный перчик, обгоняет, тычет жгучей горечью в глаза, нос, под хвост.
– Будешь знать, гаденыш, как перцы жрать, будешь знать!
Жорик вскочил и тоже погнался за щенком, но тот забежал за поворот и непонятно где спрятался.
Охранник поднял старого знакомого, отер от грязи, потом задумался и сказал:
– Да!
Перец тоже задумался и ответил:
– Да!
– Ты, дружище, куда теперь? – продолжил разговор Жорик.
– Куда? – перец безысходно ухмыльнулся: – Мне одна дорога, в бутылку. – Добрый малый тоскливо вздохнул: – Сам знаешь, некоторым стоит раз-другой приложиться к окаянной и становятся алкашами, а я вон сколько из нее не вылезал. Моя песенка спета. А ты-то куда?