Купид: Бесконечная ночь
Шрифт:
«В РОЗЫСКЕ ИЗ-ЗА ПОХИЩЕНИЯ ДЕТЕЙ И ПРЕДАТЕЛЬСТВА КОДЕКСА СОЗЕРЦАТЕЛЕЙ»
За нас тоже объявлена награда. 20.000.000 AMOC за поимку каждого. А я стою на площади, полной людей. Беззащитная. Лёгкая добыча. Я вспоминаю дружинников, код 24. Похоже, не только у них есть приказ поймать нас, но и у всего города.
Прежде чем я успеваю шевельнуться, Скиннер притягивает меня к себе. Сначала я думаю, что он снова решил попробовать один из своих трюков. Что он делает вид, будто поймал меня. Я уже вижу, как гуляки бросаются на нас, потому что каждый из них хочет быть тем, кому достанется награда. Жадные, как ищейки. Но он не делает из этого шумное представление. Он просто прижимает меня к себе и невзначай поправляет мои волосы на плечах так, что они падают мне на лицо. Я прислоняюсь к нему и позволяю ему провести меня через толпу, просто делаю вид, что очень устала. Будто мне нехорошо.
Промышленники почти без исключений отступают от меня. Они ничего так не страшатся, как болезней и страданий, и как только кто-то начинает производить нездоровое впечатление, это вызывает у них отвращение. Краем глаза я наблюдаю за гуляками, которые освобождают нам место, но все еще пялятся на нас. Любопытные, в поисках сенсации. Очарованные, в то же время они испытывают отвращение. Скиннер пару раз извиняется. Из-под капюшона его голос звучит как у образованного, воспитанного сына из высших слоёв общества. Мы покидаем площадь как можно быстрее, чтобы не привлечь ещё большего внимания, и чтобы никому не успело придти в голову заглянуть под наш камуфляж.
Глава 11
Время, которое мы выиграли, благодаря нашему быстрому полёту на комбикоптере к центру города, теперь уходит в пустую. После того, как поиск подходящего передвижного устройства оказался там неудачным, дела в жилых районах тоже обстоят не лучше.
Скиннер снимает солнечные очки и чистит стёкла рукавом. На улице, по которой мы идем, темно, а в особняках вокруг нас так тихо, как будто там больше никто не живет. Насколько безумно промышленники веселятся в центре города, настолько же ценят здесь своё личное пространство.
В такой местности странновато ходить пешком.
— Скиннер? — я смотрю на него. — Почему они не ищут тебя?
Он смотрит на меня, хотя его повреждённый глаз остаётся пустым. В другой закралась ирония.
— Потому что иначе мое имя было бы написано большим шрифтом на стенах Пикадилли. Не думаю, что мой отец этого хочет.
— Какое твоё настоящее имя?
Он колеблется, но, в отличие от случая ранее, он не пытается отвлечь от себя внимание, нападая на меня. Тем не менее я понимаю, что ему не нравится эта тема. Он не любит вспоминать о своей роли отвергнутого сына.
— Все в порядке. Для меня ты все равно останешься Скиннером.
Я беру его за руку. Мы молча идём бок о бок сквозь невыносимо жаркую ночь. После звуков острова — шумного ветра, бушующего океана, птиц, которые будили нас, как только наступало утро — мне кажется, что здесь мёртвая тишина.
— Ты это слышишь? — внезапно спрашивает Скиннер.
— Мотор, — отвечаю я. — Приближается машина.
Мой спутник быстро оглядывается по сторонам.
— Если ловко всё обставим, то никто так скоро не заметит ограбления. Но сначала мы должны заставить водителя остановиться…
— Как насчёт «купид угрожает девушке»?
Скиннер качает головой.
— Ради такого никто не остановится. Слишком опасно.
Шум двигателя становится громче. Я лихорадочно пытаюсь что-нибудь придумать. В городе мы не встретили почти ни одного автомобиля, а здесь снаружи их очень хорошо прячут за метровыми воротами и стенами. Мы просто обязаны воспользоваться этой возможностью, но наши шансы на успех малы.
Машина быстро приближается. Промышленники ездят только с закрытыми дверями и непробиваемыми стёклами. Это крепости на колёсах, подготовленные к любой возможной опасности. Скиннер тянет меня в сторону, и мы прижимаемся к одной из стен, как только машина быстро подъезжает. Звук двигателя все еще тихий, он звучит как тонкое электрическое хихиканье. У автомобиля бросающийся в глаза светло-голубой цвет, но всё же это не блестящая хром-лакировка, которую предпочитает Дариан Ли. К тому же, окна тонированы. Мы могли бы его использовать, чтобы незаметно покинуть город. Если бы только знали, как его украсть.
Машина проезжает мимо, задние фонари становятся всё меньше, а Скиннер рядом со мной беззвучно ругается. Затем машина неожиданно замедляет движение. Водитель поворачивает направо и к шуму мотора теперь присоединяется новый звук.
Металл, скользящий по камню. Открывающиеся ворота!
— Быстрее!
Я бегу, при этом оставаясь близко к стене и склонив голову вперёд, чтобы моя кожа не выдавала меня. Этому я научилась во время обучения. Моя темная одежда позволяет мне в темноте слиться со стеной. Скиннер следует за мной по пятам, натянув на лицо капюшон.
Механический звук замолкает. Ворота открыты. Голубая машина въезжает на территорию особняка и исчезает из моего поля зрения. Я бегу ещё быстрее, но ворота уже начинают закрываться.
— Поторопись! — шипит Скиннер.
Я мобилизую все свои силы и достигаю ворот, которые почти закрылись, осталась лишь небольшая щель внизу. Я беру разгон и проскальзываю на территорию особняка промышленника. Скиннер прямо позади меня. Мы падаем и оттаскиваем друг друга с дороги. Прислушиваемся. Теперь машина едет очень медленно и, наконец, совсем стихает. А затем снова наступает гробовая тишина.
Я медленно и осторожно выглядываю из-за нашего укрытия — подрезанного куста.
— Боже мой, — шепчу я.
Мне не впервые доводится видеть недвижимость промышленников, но это зрелище меня каждый раз поражает. Перед нами, слева и справа от дороги, простираются освещенные маленькими лампочками луга — настоящий холмистый пейзаж. Они наполнены множеством других кустов, каждый из которых продуманно подрезан. Все они имеют форму животных. Мне требуется мгновение, чтобы охватить взглядом всю картину. Сначала замечаю птиц из густой зелени с глазами из ягод или цветов. А за птицами стоят другие кусты, похожие на кошек. У кошек широко распахнуты пасти, готовые сожрать свою добычу.
У промышленников странные вкусы.
Я поворачиваюсь к дому. В отличие от дома Дариана Ли, этот построен не из того же красного камня, что и здание в Вудпери, а полностью окрашен в белый цвет. По бокам в ночное небо поднимаются винтовые башни. Окна на первом этаже оснащены витражными стёклами. Широкая лестница из слоновой кости ведет к входной двери. Но я нигде не вижу машину.
— Гараж, — шепчет Скиннер и указывает на место дальше по дороге.
Сначала я ничего там не вижу, заем замечаю асфальтированную плиту, которая покрывает землю прямо перед лестницей. Под ней, безусловно, есть подъемная платформа, с помощью которой можно опустить машину вниз. Многие промышленники используют такие подземные гаражи, я видела подобные у Ли. У него их целых восемь.