Купите девочку
Шрифт:
– Ваша работа? – Андрей положил на прилавок фотографию, найденную при обыске у старика.
Не взглянув на портрет, девчушка перевернула снимок и, увидев фиолетовый штамп, равнодушно отодвинула фотографию от себя.
– Наша... А что?
– Кто это?
– Понятия не имею.
– Где мастер?
– Николай Иванович! – громко крикнула девчушка куда-то в темное пространство ателье. – К вам из милиции!
– С чего ты решила, что я из милиции? – спросил Андрей, невольно оробев от такой потрясающей проницательности.
– Да ладно тебе! – махнула
– Я бы тебе другое место напудрил, – проговорил тот с досадой. – С помощью хорошего ремня.
– Другим будешь пудрить! – девчушка явно нарывалась на знакомство.
Откинув черное покрывало, из лаборатории вышел мастер – с тяжелым лицом, потный от духоты где-то там, в маленькой комнатушке без окна. На мастере был серый халат с выжженными растворами пятнами, в руке он держал мокрый отпечаток, с которого падали капли воды. Он подошел к окну и, внимательно рассмотрев снимок, снова унес его за черную ширму. И лишь через несколько минут, когда он появился снова, взгляд его остановился на Андрее.
– Ну? – спросил он и устало опустился на стул. – Чего случилось в жизни?
Андрей протянул ему снимок. И мастер тоже, как и девчушка, прежде всего взглянул на обратную сторону снимка. Узнав свой штамп, всмотрелся в портрет.
– А, – протянул он. – Помню. Так что случилось?
– Ничего, – Андрей как можно равнодушнее пожал плечами. – Найти надо эту красавицу.
– Зачем?
– Познакомиться хочу.
– Не надо с ней знакомиться.
– Почему?
– Не советую. Могу я тебе посоветовать? Могу. Вот и советую. Открытым текстом говорю – не надо. Хлопотно тебе будет с ней. Чревато. Может быть, даже опасно.
– Спасибо, конечно... Но совета принять не могу.
– Обязанности не позволяют?
– Вроде того.
– Ладно, зовут ее Надя. Это все, что я знаю. Мне пришлось несколько раз переснимать... Сам видишь, в таком жанре я не работаю. Так что справился с заданием не с первого раза. То грудь недостаточно видна, то недостаточно хороша, то...
– А было именно задание? – уточнил Андрей.
– Да, – усталый мужчина вытер ладонью пот со лба и твердо посмотрел на Андрея.
– Чье?
– Ха! – мастер покачал головой.
– У вас ведь заказы регистрируются?
– Не все.
– Почему?
– Коммерческая тайна.
– Ну а все-таки?
– Господи... Молодой человек, зачем нам говорить о таких вещах? Все вы знаете и без меня... Самая простая причина – чтобы уменьшить налоги, утаить хотя бы часть доходов... Потому что если я не буду этого делать, то заведение мне придется закрыть с завтрашнего утра. Меня постигнет полное и окончательное разорение.
– Есть и другие причины?
– Конечно. – Мастер вынул из нагрудного кармана мятую пачку сигарет, выловил одну, сунул в рот, протянул пачку Андрею, но тот отрицательно покачал головой. – И правильно, – сказал мастер. – Одобряю. А что касается причин... Не все хотят оставлять о себе какие-то сведения, адреса, телефоны... Я и не настаиваю.
– Мне необходимо ее найти, – Андрей положил руку на снимок, найденный при обыске у старика Чувьюрова.
– Они у меня даже негативы изъяли, – сказал мастер.
– Кто?
– Заказчики.
– Выходит, она не сама к вам пришла, а был заказ некоей фирмы или отдельного человека?
– Оплата пришла по перечислению, – неожиданно влезла в разговор кудрявая девчушка из-за прилавка. Она, похоже, чувствовала себя уязвленной – разговор проходил без нее, ею как бы пренебрегли, вот она и решила напомнить о себе.
– У вас и такое бывает? – удивился Андрей. – Обычно за фотографии расплачиваются наличными, разве нет?
– Когда заказчиком выступает частное лицо, да, наличными. Если же заказ делает организация, фирма... Мы не возражаем против перечислений. А им это гораздо проще.
– И часто такое случается?
– Чрезвычайно редко. Школа может заказать альбом для выпускников, завод – по случаю какого-нибудь своего юбилея. – Фотограф был несколько растерян неуместным вмешательством рыженькой приемщицы. Но вскоре оправился, и к нему вернулась обычная его устало-безразличная манера разговора. – Если у вас больше вопросов нет... – Фотограф поднялся, снова всмотрелся в мокрый отпечаток и уже хотел было скрыться за черной шторой, но Андрей остановил его.
– Простите, – сказал он торопливо, пока фотограф не успел скрыться. – Если, как вы говорите, подобные заказы случаются чрезвычайно редко... – Он говорил медленно, подбирая слова, понимая, что каждое его неосторожное слово может попросту оборвать разговор. – А на этом снимке не завод, не школа, здесь полуголая красавица... То вы наверняка запомнили, кто же захотел иметь такие снимки, какая такая организация пожелала украсить стены подобными произведениями...
– Не могу припомнить...
– Господи, Николай Иванович! – опять влезла в разговор приемщица из-за прилавка. – «Фокус» оплатил нам эти снимки, вы что, забыли? Два месяца тянули, пока я сама к ним не пошла! Такие жмоты! Ужас! – От охватившего ее гнева девушка резко отвернулась – есть такая манера у девушек, которые считают себя красивыми и во всем правыми. Сказав что-либо, они тут же отворачиваются, давая понять, что нет у них никаких сил разговаривать с такими бестолковыми собеседниками, обсуждать эту тему, объяснять очевидное.
– Да? – переспросил фотограф, и лицо его на какое-то мгновение окаменело. – Может быть, не знаю... Мое дело – фокус навести. А кто платит, – он развел руками, – так ли уж это важно, – и поспешил нырнуть за черную занавеску.
Психологом стал Андрей в последнее время, чертовски проницательным психологом – по одному только движению сероватой, размокшей в растворах ладони фотографа, которой он бросил за собой шторку, понял, что тот находится в крайней степени раздражения. Не понравился ему Андрей со своими вопросами, и поведение глуповатой подчиненной, которая сует свой конопатый нос во все щели, тоже не понравилось.