Купите девочку
Шрифт:
Положив фотографию в наружный карман куртки, чтобы она была под рукой, Андрей вошел в подъезд, сверив по своему списку, составленному в домоуправлении, какие квартиры ему требуются. Поколебавшись, нажал кнопку звонка на первом этаже. Дверь долго не открывали, в квартире слышалась возня, будто там готовились к отражению нападения, и наконец густой мужской голос произнес из-за двери:
– Кто?
– Андрей.
– Какой Андрей?! – Его настороженно рассматривали в глазок, явно ожидая какой-то пакости.
– Хороший Андрей.
– А чем докажешь?
Подумав, Андрей вынул из кармана фотографию и поводил ею перед глазком. Человек за дверью наверняка ничего не увидел, но дверь приоткрыл. Правда, совсем немного да еще подстраховавшись стальной цепочкой. Это был громадный детина в растянутой тельняшке и штанах на резинке. Из-за его спины выглядывала женщина со спутанными волосами, а уже у ее подола посверкивали детские глаза.
– Ну? – сказал мужик.
Андрей молча показал фотографию.
– Порнуха? – спросил мужик, смягчаясь. – Снимки продаешь? Почем? – он протянул руку.
– Ищу эту красавицу... Ты не на грудь смотри, ты в глаза ей смотри. Она бывала в этом доме. В этом подъезде. Узнаешь?
– Грудь вроде знакомая, – ухмыльнулся мужик. – Где-то я видел эту грудь, может быть, даже в руках держал...
Договорить он не успел – кудлатая женщина с неожиданной силой и решительностью отодвинула его в сторону, выхватила у Андрея снимок, всмотрелась в него и тут же протянула обратно.
– Надька, – сказала она. – Надька Чувьюрова. Отец ее живет здесь на два этажа выше... Замели недавно за попытку убийства.
– А она?
– Одного поля ягода.
– Так, – Андрей даже не заметил, как в затруднительных случаях стал произносить словечко Пафнутьева «так». – А вы давно ее видели?
– Не живет она здесь. Съехала.
– А она...
– Не бедствует. В мехах ходит, в «Мерседесах» ездит, шампанское пьет. Сама видела. Вот тебе крест! – и женщина яростно перекрестилась, с силой тычась пальцами, собранными в щепотку, в лоб, в плечи, в живот.
– И вы можете сказать...
– Могу. Холостая. От ребенка избавилась. То ли сунула кому-то на прокорм, то ли еще что сотворила... У нас вон в мусорном ящике недавно младенца нашли. Вынули – еще дышал. Потом помер. Не выдержал, бедолага, суровых жизненных условий.
– Чего не выдержал? – Андрей чувствовал, что теряет нить разговора, что рыжекудрая тетка явно опережает его по скорости произнесения слов.
– Жестокого обращения. А кто выдержит? Ты выдержишь? И я не выдержу. И он не выдержал. В целлофановом мешке нашли. Мешок фирменный, Алла Пугачева на нем изображена в лучшие свои годы, еще когда пела и плясала, а не якшалась с этим мохнатым... Как его... Каркающая у него фамилия...
– А Надежда...
– Чувьюрова? Надежда умирает последней, – произнесла тетка странные слова и расхохоталась, показав желтоватые пеньки зубов. – Не пугайся, пошутила. В соседнем подъезде есть квартира, семьдесят первая. Там живет ее подруга... Та еще подруга, но ты не пугайся. Дуй к ней, может, повезет. Как в песне поется... Пусть кому-то повезет, а кому-то нет. Тебе повезет, ты везучий.
– Вы так думаете?
– Колдунья я. Понял? Могу приворожить, сглаз снять, порчу навести... И беру недорого. Можно натурой. Ну как? Сговоримся?
– Если прижмет – приду, – улыбнулся Андрей.
– Жду! – и колдунья с грохотом захлопнула дверь перед самым его носом.
Подруга Надежды Чувьюровой оказалась не столь подозрительной, впрочем, причина того, что она сразу открыла дверь, могла быть и в другом – ей нечего было бояться, квартира была почти пуста, а сама она недостаточно хороша, чтобы внешние данные могли причинить ей в жизни какие-то неудобства. Широко распахнув дверь, она отступила в глубину коридора и сказала, почти не взглянув на Андрея:
– Входите.
И он вошел, проследовал вслед за женщиной в комнату.
– Вы, наверное, от Нади? Это она вас прислала?
– Можно и так сказать, – Андрей мучительно пытался найти нужные слова, но женщина поняла свою ошибку и насторожилась.
– Вы кто?
– Меня зовут Андрей, – он улыбнулся почти как в прежние годы – смущенно и доверчиво. Надо же, улыбка подействовала. Значит, что-то в нем осталось живого, значит, не все еще вымерло в нем.
– Не сразу, но я догадалась, что вы из других... – она помялась. – Вы немного не такой.
– Обычно приходят другие?
– Скажите же наконец, кто вы и что вам нужно? – женщина улыбнулась, пытаясь смягчить жесткость своего вопроса. Она была светлой, с гладкими короткими волосами, смотрела чуть исподлобья, может быть, потому, что была слегка сутуловата. Впрочем, сутуловатость ее была скорее не в фигуре, а от незначительности в жизни, это тоже придавливает.
– Я ищу Надю, – сказал Андрей.
– Вы ее друг?
– Честно говоря, я хотел бы стать ее другом... Мы познакомились как-то... Совсем недавно... Она показала этот дом, но как-то невнятно, дескать, вот мой дом...
– Она здесь не живет, – сказала женщина, и Андрей похвалил себя за осторожность – он ведь не сказал, что Надя здесь живет, нашел какие-то обходные слова.
– Я поспрашивал соседей, они мне и посоветовали заглянуть к вам.
– Ко мне?!
– Да, женщина одна направила к вам. Зайдите, говорит, в семьдесят первую квартиру.
– Не представляю даже, кто мог вам такое сказать? – она с явной подозрительностью посмотрела на Андрея.
– Она назвала себя колдуньей и предложила даже приворожить кого-нибудь, если, конечно, мне очень нужно. Причем согласилась плату взять натурой...