Куплю чужое лицо
Шрифт:
– Она вам подыгрывает! – вдруг взорвался Чемодан.
– Вы играете по договоренной схеме, – поддержал начинающийся скандал Олигарх. – У вас была записка с цифрами, которую вы выронили!
– Да, да, да, – проблеял Нервозный. – Записка! Я тоже видел!
Надо было спасать положение и выигрыш. Ведь мы облупили их не менее чем на 70 тысяч долларов.
– Что за чушь, – возмутился я. – Это был номер телефона.
– А вот покажите! – потребовал Чемодан.
– Может быть, мне еще штаны снять? – ответил я на столь наглый выпад.
Листок из блокнота мы сожгли в пепельнице. Кто его знает, что за порядки в этом «учреждении».
На шум появились два молодца из службы безопасности. Они поинтересовались, в чем проблема.
Узнав причину, они сдержанно рассмеялись. Получилось это у них синхронно, видно – отработано по ситуации.
– Рулетка, она, понимаете, – вежливо стал говорить один из секьюрити, – имеет особенность: она полностью исключает возможность точного попадания в выбранное вами число. Разве что, исходя из теории вероятностей, после многих бросков…
– Но они постоянно выигрывают! – продолжал раздуваться от злости Чемодан.
– Уж полночь близится, а выигрыша все нет! – констатировал я.
– У вас тоже были выигрыши, у меня зафиксированы, уважаемый господин, – тактично напомнила Паттайя Чемодану. – И у других игроков были… За исключением только одного.
Она имела в виду Нервозного.
– Исходя из теории вероятностей вам в следующий раз непременно повезет, – продолжал увещевать сотрудник безопасности.
– Идите на хрен со своей теорией вероятностей. Сплошное жульничество! У этой ведьмы шарик спускается на ниточке!
Паттайя молча протянула толстяку шарик. Но тот брать не стал, понимая, что начинает выглядеть все глупее.
– Она из пальцев паутину выбрасывает, как паучиха! – не сдавался Чемодан.
– Здесь вам, уважаемый, не шоу Дэвида Копперфильда. Вы можете выбрать другой стол для игры, – вежливо посоветовал секьюрити.
Я со своей стороны тоже постарался разрядить ситуацию, обращаясь больше к Олигарху:
– Неужели вы ни разу по-крупному не выигрывали?
Олигарх промолчал, Нервозный – тоже, видно, действительно только проигрывал. У него был красный, как от слез, нос. Чуть-чуть – и расплачется. Мне даже захотелось вернуть ему проигранное, но тогда бы в очередь встали и другие облапошенные игроки. Не исключалось, со всего казино.
– Понимаете, мы сегодня с другом впервые в жизни в казино. Можете проверить в рецепции. А «чайникам», говорят, всегда везет…
– Поздравляю, – сквозь зубы сказал Олигарх и тут же растворился в клубах дыма.
Мое заявление о том, что мы – зеленые новички, и то, что это можно тут же проверить, окончательно переклинило Чемодана. После долгой паузы, длившейся для нас почти вечность, он изрек:
– Я тоже в первый раз чего-то выиграл. Но не та-ак…
Нервозный сказал себе под нос:
– А я и в первый раз не выиграл…
Сильвио в этой перепалке не участвовал. Не по чину ему было ввязываться в споры. Его удел был – разрешать всяческие споры, конфликты, чем он и занимался на протяжении второй половины своей жизни. И наши противники это почувствовали и не задирали старика. А он стоял, как хозяин, возвышаясь над бочкой забродившего вина и раздумывая, какое принять решение: оставить так, чтобы превратилось в уксус, или же хорошенько разогреть, чтоб остановить брожение и сделать хоть что-нибудь путное.
За столом мы остались одни. Паттайя тихо, одними губами прошептала:
– Плохо дело. Меня могут уволить… – После паузы она еще тише сказала: – Если будете еще играть, то ставьте по той же схеме, прибавляя к числам два. И не забудьте дать мне чаевые. Так принято. Можно прямо сейчас.
Мы дали Паттайе по триста долларов и решили сыграть не более трех игр по новой схеме. Интуиция, отточенная на войне, подсказывала: что-то должно случиться, и похлеще скандала с продувшимися завсегдатаями. Говоря по-простому, надо было сматывать удочки, но смена у Паттайи заканчивалась только через два часа, покидать ее в этой сложной ситуации не хотелось. Да и чего темнить, надеялись напоследок еще раз сорвать куш по наводке нашей волшебницы.
Интуиция не подвела. Случилось. Но такое, что только и в дурном сне привидится.
К нашему столу неспешно, как за порцией жратвы на шведском столе, шествовала троица. Я мог бы не поверить глазам, но краткий испуг в глазах Паттайи подтвердил: это были они, «призраки» из далекой авантюрной и безумной жизни в Таиланде.
Лао… Он еще более облысел, и вальяжная походка китайского мандарина выдавала его потуги выглядеть крупным боссом, какими их штампуют в гонконгских фильмах с участием Брюса Ли и Джеки Чана. Светлый костюм, желтый галстук, золотые очки. Вторым был, безусловно, Шамиль. Черный костюм, перстни на пальцах. Он споткнулся, не заметил уровневую ступеньку, снял темные очки. Вместо ваххабитской бороды – легкая небритость. За ними, озираясь по сторонам, как дворняга, попавшая в супермаркет, шел Веракса.
Маленький инцидент, как стоп-кадр, задержал сцену нашей встречи. Один из черно-костюмных секьюрити зычно-командным голосом остановил Вераксу:
– Молодой человек, вернитесь!
– Чо тебе надо, солдатик? – встал в привычно-блатную позу Веракса.
– Прошу извинить, но в наше заведение вход исключительно в костюмах. Тем более не в кроссовках. Попрошу выйти, ваши деньги за вход вам вернут.
Одет Джоник был действительно как на такелажные работы: неопределенного цвета джинсы, свитер под горло и потрепанная кожаная куртка с надписью «Мальборо».
Он хотел что-то еще сказать, но появился второй сотрудник безопасности. Он молчал, но ему и не надо было говорить: два метра роста и полтора центнера мышц делали излишним вербальное общение.
Веракса трепыхнулся, как петух, которого шуганули с грядки, буркнул какое-то тюремное ругательство и в сопровождении охраны поплелся к выходу.
Лао и Шамиль тут же потеряли к инциденту интерес, молча сели к нашему столу. Я даже не успел предупредить Сильвио, что за персоны решили поиграть с нами. «Гости из прошлого» хранили сдержанное молчание. Встреча получилась незапланированной для обеих сторон. Может быть, я ошибался. Паттайя смотрела поверх наших голов, как бесстрастный рефери спонтанного состязания.