Курако
Шрифт:
Курако утвердительно кивал головой. Еще свежи были воспоминания о домнах в Криворожье и Приднепровье, где часами приходилось выковыривать многопудовую фурму.
Не мог Курако не выразить своего удовлетворения и горном мариупольской домны. Глубокий горн был закован в крепкую броню. И вся печь была забронирована доверху.
— А пушка ваша совсем замечательна, мистер Гофрен.
Курако представилась картина, столь знакомая по Брянскому и Гданцевскому заводам. С десяток человек, взявшись за длинный прут с насаженной на него пробкой из глины, под унылый согласованный крик, совершают ритмические движения, чтобы забить чугунную летку. Тут, на Мариупольском заводе,
— Техника ваша бесспорно высока, — говорил Курако, — но многого вам еще не хватает. Охлаждение горна несовершенно. Устройте змеевики, пусть по ним циркулирует под напором вода.
— Вот это правильно, мистер Курако! Хорошая идея.
Иностранный мастер с удивлением смотрел на молодого Человека, только что прибывшего на завод, минуту назад выражавшего наивное восхищение и поразившего его неожиданно свежей мыслью. Конструкцию змеевиков-охладителей, идея которых промелькнула в разговоре с американским мастером, Курако осуществил впоследствии и ввел впервые в России в 1911 году.
Продолжая беседу с Гофреном, он неодобрительно отозвался по поводу того, что не механизирована подача материалов к подъемникам печи. Как и на других заводах России, катали и тут двигали тяжелые, многопудовые тележки. Не было машин и на уборке застывшего металла, — там применялся труд чугунщиков.
— В Америке все механизировано. Это заслуга нашего Джулиана Кеннеди, великого конструктора. А в России— слишком дешевые рабочие руки, уважаемый мистер Курако.
Курако улыбнулся. Американский мастер так ясно дал ему понять взаимосвязь техники с капиталистической экономикой. Механизмы должны делать рубли и доллары. Это основной закон, перед которым отступает на задний план все остальное, и прежде всего — проблема облегчения труда рабочего.
Курако ничего не ответил Гофрену. В этом пункте у них были коренные расхождения во взглядах.
Дальнейшие беседы, которые неоднократно вели русский и американский мастера, помогли их сближению. Оба холостые, одних почти лет, они жили в квартирах, расположенных рядом. С помощью Гофрена, Курако стал изучать английский язык и знакомиться с американской литературой по доменному делу.
Огромный размах производства металла сделал американскую металлургическую технику по тому времени самой передовой в мире. Это сказалось прежде всего на объеме доменных печей. Ни одна страна в то время не имела столь больших печей, как американские. В возрастании величины домен имеется некая граница, за которой дальнейший прогресс в этом направлении невозможен при ручном труде. Кроме того, в Америке, при стремительных темпах ее промышленного развития, ощущался недостаток рабочей силы. «Недостаток рабочих рук был одним из главнейших двигателей американской доменной техники, — говорит академик Бардин. — Американцы вынуждены строить свое производство так, чтобы применять возможно меньше рабочих».
ГОФРЕН и КУРАКО. Мариуполь, 1900 г.
Понятно, почему американские доменные печи оборудованы мощными механизмами, заменяющими труд каталей, горновых, чугунщиков и других категорий рабочих..
Быстрый рост производства, его огромные размеры,
Высокая производительность домны обеспечивается не только ее размерами, но прежде всего ровным, бесперебойным ходом. Американские конструкторы заново пересмотрели устройство и отдельные части печи, начиная от горна и даже от фундамента, вплоть до колошника. Почти всюду они дали новые технические решения, проникнув несравненно глубже, нежели их европейские собратья, в тайны поведения доменной печи. Их конструкции, в частности устройство горна, самой опасной, наиболее подверженной прорывом зоны доменной печи, отличались особой прочностью, надежностью в процессе работы.
Мариупольская домна, несмотря на многие свои несовершенства, давала представление о том, чего достигли уже американские металлурги и в каком направлении движется их техническая мысль.
Как и многие другие промышленные предприятия в России, Мариупольский завод возник в разгар промышленного подъема 90-х годов. Чтобы дать выход бакинcкой нефти к Черному морю, решено было проложить трубопровод до Батума. Акционерное общество, получившее этот заказ, выстроило для его выполнения целый завод. Точнее говоря, завод был закуплен в Америке, перевезен через океан, выгружен в Мариупольском порту и лишь собран у нас. В Америке было приготовлено решительно все, вплоть до последней заклепки.
Вместе с оборудованием из-за океана прибыли инженеры и мастера. Группу американских доменщиков возглавлял Вальтер Кеннеди, брат американского конструктора и строителя доменных печей Джулиана Кеннеди. Вальтер Кеннеди остался начальником доменного цеха нового завода.
Прочное убеждение в могуществе американской техники и преимуществах американских методов сложилось у Курако после первой же встречи с Вальтером Кеннеди. Эта встреча произошла при особенных обстоятельствах, которые могли кончиться весьма трагически.
Прекрасная, технически оснащенная американская домна «закозлилась» — событие совершенно невероятное.
Только недавно печь задули. Четко работал обслуживающий домну персонал. Исправно шли по подъемнику каретки, сгружая в колошниковое отверстие точно вымеренные количества руды, флюса и кокса. Но неожиданно начался «холодный ход». Фурмы стало заливать чугуном и шлаком, задерживалось дутье. «Холодный ход» неизбежно вел к катастрофе.
Американцев подвела синяя руда. Ее привезли на завод из Калачевского рудника, одного из богатейших в Криворожье. Не зная свойств этой прекрасной, но трудновосстановимой руды, американские доменщики сгрузили в домну слишком обильное количество ее. Плотная малопористая синяя руда затрудняла доступ в нее газов, отнимающих кислород. Для усиленного омывания ее газами требовалось больше тепла, большая загрузка домны коксом. Этого обстоятельства американцы не учли.
Нужно было принимать экстренные меры к спасению домны. Кеннеди, начальник доменного цеха, отсутствовал. Пока посланные за ним рыскали где-то по городу, Гофрен беспомощно метался подле домны. Напрасно Курако уговаривал его рискнуть на единственно возможный эксперимент — облегчить быстро шихту. Но без распоряжения начальника печи никто не мог этого сделать, даже американский мастер. Таков закон, установленный на заводе.
Постепенно, одна за другой, закупорились все двенадцать фурм. Из шлаковой летки перестала вытекать затвердевшая масса.