Кураж
Шрифт:
– Вы ж уехали с цирком.
– Уехали, - подтвердил Петр.
– Как же вы здесь оказались?
– Вернулись, - сказал Павел.
– Маму выручать, - добавил Петр.
– Сбежали?
Павел кивнул.
– И давно в городе?
– Мы прямо с вокзала, - сказал Павел.
– Мы на поезде приехали, - уточнил Петр.
– Поезда не ходят, - возразил мужчина.
– На товарном, - пояснил Павел.
– А вещи где?
– Мы без вещей, - ответил Петр.
– А сбежали когда?
– Вчера
– Та-ак… И чем питались?
Братья переглянулись.
– Ничем.
Мужчина вздохнул.
– Снять бы с вас штаны, да ремнем…
– За что?
– взъерошился Павел.
– За все разом и на сто лет вперед, - сердито сказал мужчина.
– Ладно. Идемте.
– Куда? Мужчина усмехнулся.
– Вам же к самому главному начальнику нужно!…
Он открыл двери. Палило солнце. Висел над улицей дым. Неумолчный раскатистый гул стоял в нагретом воздухе.
Киндер вильнул хвостом.
– Ваш?
– спросил мужчина.
– Наш.
– И тоже голодный? Хоть бы скотину пожалели.
– Что это рокочет все время?
– спросил Павел.
Мужчина глянул на него искоса.
– Немцы подошли к городу. У реки бой идет. А вы…
Они свернули за угол. Мужчина кивнул часовому, открыл тяжелые двери, пропустил братьев вперед. Киндер шмыгнул за ними, он не хотел оставаться один на жаркой улице.
В большом каменном вестибюле было прохладно. Мужчина поднялся по лестнице, провел братьев длинным коридором, в который справа и слева выходило множество дверей. В коридоре было тихо и за дверьми тихо. Будто здание брошено и в нем никого нет, кроме них. А может, и верно никого? Эвакуировались? Или ушли на фронт?
Мужчина ввел братьев в комнату, казенно обставленную: большой письменный стол, возле - два стула. У стены - диван с высокой спинкой, обитый потрескавшимся, черным дерматином. Над диваном портрет Дзержинского во весь рост, в длинной кавалерийской шинели и фуражке. В углу несгораемый металлический шкаф, крашенный под дерево.
На столе лампа с зеленым абажуром, как у директора школы, два телефона, графин с водой, стакан, серая мраморная чернильница, такое же пресс-папье с медной шишечкой сверху и мраморный стакан.
Все это братья рассмотрели детально, потому что мужчина ушел, велев им сидеть здесь и дожидаться его.
Окно комнаты выходило во двор, мощенный булыжником. В углу двора, возле открытых дверей стоял грузовик с брезентовым верхом. Какие-то военные затаскивали в него подоскам железный шкаф, такой же, что стоял здесь, в комнате.
Братья отошли от окна и сели на диван.
Мужчины долго не было. Братья сидели молча, подавленные тишиной дома и гулом за его стенами. Очень хотелось есть.
Киндер лежал у их ног, положив голову на вытянутые передние лапы, и дремал.
Наконец вернулся мужчина с какими-то кульками в руках.
Киндер оживился, потянул носом воздух, беспокойно вильнул хвостом.
А мужчина деловито расстелил на столе газету, вынутую из ящика. Выложил на нее белую булку, круг прикопченной колбасы, пряники. Достал из кармана перочинный нож, нарезал булку и колбасу неровными толстыми кусками.
– Ешьте.
И сам взял кусок колбасы, содрал с него тонкую темную кожицу.
Павел и Петр тоже взяли по куску булки и колбасы.
– Ешьте, ешьте… Последняя колбаска, - сказал мужчина.
– Сгорел мясокомбинат.
Киндер, сохраняя достоинство, лежал, положив голову на лапы. Только черный нос его нетерпеливо подрагивал да дергались брови.
– Можно Киндеру дать кусочек?
– спросил Павел.
– Разумеется.
– Возьми, Киндер, - Павел протянул псу кусок булки с колбасой.
Киндер поднялся, осторожно взял бутерброд, вернулся на старое место и стал есть.
– Так… Теперь поговорим.
– А вы - главный начальник?
– спросил Петр.
– Нет, не главный.
– Но вы можете отпустить маму?
– спросил Павел.
– Нет, не могу.
– Но ведь она ни в чем не виновата! Честное пионерское!
– горячо сказал Павел.
– Честное пионерское!
– как эхо сказал Петр.
– Знаю.
– Знаете? А арестовываете?
– Так надо.
Павел и Петр растерялись. Как же это? Не виновата. Арестовали. И еще говорят "так надо".
Мужчина смотрел в окно. Слышно было, как там затарахтел грузовик.
– Мы хотим говорить с самым главным начальником, - нахмурился Петр.
– И самый главный начальник скажет вам то же самое.
– Но почему? Почему?… - запальчиво спросил Павел.
Мужчина отвернулся от окна, посмотрел на братьев.
– Мама ваша жива и здорова.
– Где она?
– спросил Петр.
– Где надо.
– В тюрьме?
– спросил Павел.
Мужчина пожал плечами.
– Что Гертруда Иоганновна Лужина наказала своим сыновьям? Чтобы верили ей, что все будет хорошо. Чтобы слушались Флича. Так?
– Мужчина повысил голос: - Я спрашиваю, так?
– Так, - тихо ответил Павел.
– А как поступили вы? Удрали от Флича. Явились в город, в который завтра войдут немцы.
– Мы пошли выручать маму!
– упрямо сказал Петр.
– Не-ет, да вы - типы!
– удивился мужчина.
– Вам - "а", а вы - весь алфавит!
– Он сел за стол и сжал голову ладонями.
– Ну что? Что я с вами теперь делать буду?
Киндер вскочил, ощерился и залаял на дверь. Дверь открылась и в комнату вошел еще один мужчина, большеголовый, в сером костюме.