Курение мака

Джойс Грэм

Какое-то время Мик мялся, потом я услышал, как он с силой выдохнул и наконец произнес:

– Все хотел спросить тебя, Фил. Твой приступ гнева, как он? Прошел?

Он имел в виду яростную вспышку Фила в баре Чиангмая.

– Да, спасибо, – ответил Фил.

– А скажи, ты всерьез веришь во все это? В серу. В адский огонь. Ты в это веришь? А?

В темноте наши лица были неразличимы, иначе разговор прекратился бы после первой фразы.

– Да.

– И ты всерьез считаешь, – продолжил Мик, – что мы с твоим отцом вроде пособников Сатаны?

– Нет,

конечно. Не так это просто. Это вовсе не то, что взять и решить, за какую команду играть.

Пауза. Затяжка сигаретой.

– Тогда о чем речь?

Кончики сигарет тлели в темноте, как красные светлячки.

– Скажи. Мне интересно.

– Да неинтересно вам совсем. Подшутить охота.

– Ошибаешься. Я хочу понять. Вот, например, девчонки в городских барах. Они, по-твоему, прокляты?

Фил помолчал, потом сказал:

– Мы сражаемся не с плотью и кровью, а с Князем Тьмы, царствие которого от мира сего. Сражаемся с растлевающим влиянием его силы.

На этот раз надолго замолчал Мик.

– Елки-палки, – сказал он наконец, – и не надоест вам сражаться?

Немного погодя я спросил Фила:

– Ну а что ты скажешь о Чарли? Какое место занимает она в твоей схеме? Какая сила завлекла ее в сети порока? Тоже Князь Тьмы?

– Нет.

– Отчего же она туда попала?

– От зависти. Я опешил:

– Кому ж она завидовала?

– Я имею в виду не ее зависть, а твою.

– Как-как?

– Сам подумай. А теперь, если у вас нет возражений, я отправляюсь спать.

Я бы тоже пошел спать, если бы мог заснуть. Замечание Фила не давало мне покоя: будто непрошеный гость подсел к нам и теперь сверлил меня взглядом из темноты.

Все это происходило в ночном холоде. Теперь, когда джунгли быстро нагревались, мы не спеша карабкались по крутому склону ущелья. Ночью мы дрожали от стужи, а днем обливались потом. Снова начали появляться пузыри на ногах. Оттого что мы не выспались, болела голова, а зуд комариных укусов казался невыносимым. Мы двигались в полном молчании. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Мика, который брел, сдвинув брови и крутя в пальцах свой амулет.

Странное замечание Фила этой ночью по-прежнему не давало мне покоя. Тем временем окружавшая нас растительность поразительно быстро менялась по мере подъема или спуска по склону либо при движении вдоль русла реки. За высокими тонкими деревьями с густыми шарообразными кронами мы заметили дымящийся участок джунглей, который все еще продолжал тлеть. Языки пламени лизали обуглившиеся стволы, черневшие среди серого пепла, запорошившего всю землю вокруг. Из-за удушливого дыма мне пришлось закрыть лицо носовым платком.

Кокос пояснил, что джунгли подожгли нарочно, для расчистки места под поле, но никаких следов того, что этот процесс как-то контролируется, не было заметно. Миновав пожарище, мы спустились по крутому склону и перешли вброд неглубокую речку. Ниже по течению располагалась деревушка племени мон, где нам предстояло сделать дневной привал.

Жители этой деревни заметно отличались от лай-су. Они носили черные накидки и темно-синие юбки с вышитыми передничками. Внимание привлекало множество серебряных украшений: ожерелий, амулетов и прочих побрякушек. Волосы на головах у женщин были стянуты в пучок. Через несколько секунд после нашего появления они уже совали нам чуть не под нос маленькие окатышки опия, но, увидев, что мы не проявляем никакого интереса к зелью, решили продать нам серебряные браслеты. Я купил один на всякий случай, чтобы подарить его Чарли при встрече.

Кокос и Бхан приготовили еду. Вокруг все еще толпились галдящие на все голоса местные жители, когда Бхан тронул меня за локоть и показал на берег реки. «Фаранг», – произнес он и ободряюще кивнул головой.

Я резко обернулся. На берегу, погрузив ноги в воду, сидела молодая женщина. Рядом с нею, также свесив ноги в реку, расположился таец с карабином за спиной.

Только это была не Чарли.

Я здорово удивился, увидев в этом месте иностранку.

– Куда это ты собрался? – услышал я Фила, пытавшегося освободиться от назойливого приставания торговок.

Длинные каштановые волосы женщины были стянуты на затылке в конский хвост, а на руке виднелась татуировка какого-то восточного символа. Я подошел к ней:

– Добрый день.

Она и вооруженный таец обернулись. Прикрывая глаза от солнца, она улыбнулась и произнесла с ирландским акцентом:

– А вы кто такой?

Оказалось, Мэри О'Коннел была членом «Помощи на линии фронта», организации, о которой раньше я и не слыхал. Она помогала беженцам.

– Каким беженцам? – спросил я. – Разве здесь есть такие?

– Всего в нескольких милях отсюда мыкаются тысячи бедолаг.

Для меня это оказалось новостью, и Мик, присоединившийся к нам, подтвердил, что он тоже никогда не слышал ни о чем подобном. В здешних местах скрывалось племя карены – тоже горцы, – бежавшее из Мьянмы в Таиланд. Я поинтересовался, с какой стати они решили переселяться, и тут вооруженный охранник отправился поговорить с нашими проводниками.

– Бирманцы – страшные люди, – сказала Мэри. – Они убивают, насилуют, жгут деревни. Хотят прибрать к рукам эти горы.

– Зачем?

– Зачем? Да для того, чтобы контролировать торговлю опиумом, который вы, дураки, курите! – с улыбкой пояснила она.

Ну конечно. Мак. От него не спрячешься.

В деревне племени мон Мэри встречала партию продовольствия. Она коротала время в ожидании слонов, чтобы погрузить на них тюки и вернуться на базу, которую она назвала Третий лагерь, но погонщик запаздывал.

– А вы, ребята, хорошо проводите свой отпуск?

Я пригласил ее позавтракать с нами – и вовсе не из вежливости, а потому, что хотел задать ей множество вопросов. Поначалу она решила, что мы туристы, но когда я рассказал, как мы здесь оказались, она посмотрела на нас по-другому.