Курьер: Темная Ночь Души
Шрифт:
— Слышь, ученый, проще будь, твои формулы здесь никому не нужны! — процедил Лаки. — Звери нас не учуют?
— Откуда я знаю? — обиженно произнес профессор. — Я на них не испытывал. Но вообще сода хорошо убирает запах крови.
— Если выберемся отсюда живыми напомни, чтобы я открутил тебе голову!
— Я бы не надеялся, — проговорил Зиновьев.
Алена наконец смогла оторваться от пола и огляделась. Офис был поход на поле боя — перевернутые столы и стулья, битые стекла, остатки отряда Волка, целящиеся в невидимого противника, Зиновьев, засыпающий пол содой. Алена посмотрела на свои руки — они были в царапинах и порезах,
Внезапно раздался глухой удар о стекло, словно кто-то огромный стучался снаружи. Алена обернулась и обмерла от ужаса — безжизненное тело Хобота, все еще болтающееся на веревках, раскачивало ветром и било о фасад. Алена содрогнулась и обвела взглядом оставшихся в живых — похоже, никто особо не придал этому значения. Сейчас все были заняты мыслями о собственном выживании.
Но время шло, а Звери не появлялись. Минута проходила за минутой, бойцы по очереди успели обработать раны и забинтоваться, но ничего не происходило.
— Похоже, сегодня нам везет, — с саркастической усмешкой проговорил Волк.
— Да уж, везет так везет, всем бы так везло, просто джек пот сорвали! — сорвался на визг Лаки.
— Зверь в подвалах спит, наверху пищи нет, он сюда и не ходит, — сказал Шаман.
— Значит у нас есть шанс дойти доверху, — сказал Волк, выходя из своей засады.
— Ты серьезно? Какой наверх? Нам надо думать, как отсюда выбраться! — отчаянно завизжал Лаки.
— А как ты собрался выбираться, умник? — ответил Егор и кивнул на Шамана. — Слышал, что тувинец сказал? Они внизу! И мы их никак не обойдем!
— А что ты его слушаешь? Откуда он вообще знает? — вскинулся Лаки.
— Ты не понял — это было не предложение к обсуждению, — не громко, насколько позволял воющий за окном ураган, произнес Волк, — План такой: идем наверх, находим эту штуку ученого. Потом думаем, как выбираться. Потому что других вариантов все равно нет. Егор, найди план здания.
В офисе повисла тишина, нарушаемая только воем ветра и периодическим стуком тела Хобота о фасад. До всех постепенно доходила фраза «вариантов нет».
Шаман что-то бубнил себе под нос.
— И в первый раз тьма заслонит солнце. Это пришла великая тьма! Нам всем конец! — Шаман молитвенно сложил руки на груди, словно взывал к древним безмолвным богам.
— Да заткнись ты!
— Снимите тело Хобота, — кивнул Волк Лаки и Шаману. Алена подумала, что это неожиданно благородно для Волка, тратить время на мертвого товарища, но быстро поняла истинную причину. — Заберите у него взрывчатку.
Лаки и Сварог переглянулись — было видно, что этой работой никому заниматься не хочется, но делать было нечего.
— Лаки, взрывчатку Хобота понесешь ты. Вопросы? — Волк мрачно обвел всех взглядом. — Тогда идем искать лестницу. Или кто-то мечтает о лифте?
***
Темные лестницы Сити поглотил поредевшую группу словно внутренности огромного каменного голема. Чувствовалось, что когда-то здесь кипела жизнь, но сейчас здание казалось полностью вымершим. Казалось, потому что — Алена знала — где-то в его недрах притаились сотни кровожадных существ, готовые разорвать в клочья любого встречного. Встреча даже с одним из них на темных пролетах лестниц не сулила ничего хорошего.
Бесконечные
Свет фонаря выхватил из тьмы цифру двадцать девять. Значит, осталось еще шестьдесят шесть этажей. Шестьдесят шесть этажей тьмы, ведущих… куда? Что там, наверху? Найдут ли они то, что ищет профессор? Поможет ли оно им? Вопросов было больше, чем ответов. А уж мысли о спуске Алена решительно отгоняла. Для начала надо подняться наверх.
Ступенька, еще одна, и еще. Каждая клеточка тела отзывается болью после подъема по веревкам и ударов об фасад. Еще ступенька, и еще. Еще пять — и будет один пролет. Потом еще столько же — и этаж. Потом еще шестьдесят пять раз по столько же… Но об этом лучше не думать, это сейчас кажется какой-то нереальной целью, поэтому Алена сосредоточилась на подсчете ступенек.
Впереди идет Волк, даже не идет — крадется. Подствольным фонарем он выхватывает из тьмы перила, отбрасывающие ломаные тени. Здесь, во чреве здания, ураган практически не слышен, лишь отдаленный монотонный гул доносится сквозь толстые перекрытия. Каждый новый пролет, каждая дверь, ведущая на этаж — опасность. Силы и нервы на пределе, тени в свете фонарей мечутся, словно раненые птицы, и Алена поймала себя на мысли что снова не прочь помолиться — на этот раз о том, чтобы ни у кого из охотников не сдали нервы на очередном повороте лестнице, и он не пальнул из калаша по теням. В замкнутом пространстве лестниц этот звук наверняка разлетится на все этажи, и что будет потом не хочется даже представлять. Алена содрогнулась всем телом, представив, как из темноты появляется оскаленная пасть, острые клыки вонзаются в ее плоть, а внутренности исполинского здания переваривают то, что от нее останется…
— Да не убоится идущий сквозь тьму, — услышала она тихий шепот Шамана, и от этого шепота, отражающегося от пустых стен, стало еще более жутко. — Да пройдет он чертогами мрака, и да узрит свет в конце тьмы. Ибо нет света без тьмы, как нет ночи без дня.
Стены, много дней не слышавшие человеческого голоса, отражали мистический шепот Шамана, доносящийся из темноты. Они словно передавали его дальше по этажам, стремясь рассказать своим собратьям, что в этом пустом мире еще теплится жизнь, и сейчас она вся сконцентрировалась в этих словах. Они погружали в транс под мерный бег бесконечных ступеней, и в какой-то момент Алена перестала чувствовать боль и усталость, слившись с этим шепотом. Казалось, она сама превратилась в эхо, отражающееся от стен и вместе с потоками горячего воздуха паром поднимающееся наверх, к свету.
***
Девяносто третий этаж стал для них вершиной Эвереста. И хотя они немного передохнули перед финальным рывком, в коридор последнего этажа Алена буквально ввалилась. Позади, вместе с остатками сил, остались бесчисленные мрачные лестничные пролеты. Алена зажмурилась от света — буря ушла за город, и на этаже, сквозь запыленные огромные стекла, ярко светило солнце. Никогда до этого она так не радовалась его лучам.
Охотники неслышно рассыпались по коридору, на всякий случай осматривая комнаты.