курьер.ru
Шрифт:
— По рогам захотел, козел?! — рявкнул Андрей.
— Что?!
— Чмо!! Сейчас так вставлю, что мать родную позабудешь! А потом шлепну и под воду спущу — рыб кормить.
Гость немного побледнел, напрягся. Похоже, трусом он не был, но не знал, чего ожидать от собеседника. Рассчитывал-то на другой прием — подчинение, служебную субординацию.
— Телевизор смотрел?! — давил на психику Шинкарев. — Видел меня?! Вот и с тобой такое будет.
«Козыряй!» — Следуя совету Козьмы Пруткова, Андрей вытащил тяжелый «Глок» и направил его на Костаса, легонько стукнув рукояткой по столу.
— Но за что, простите? — недоумевал гость.
— За кошку, — спокойно пояснил Шинкарев. — Давай, рассказывай! Ты чего приехал, про бабу мне вкручивать?
— И для этого тоже. За это мне и платят. А что вы, собственно, удивляетесь? В спецслужбах России измена стала обычным делом. Почти бизнесом. Это я должен удивляться: сколько подонков у вас развелось. Так что наши опасения вполне...
— Ты мне, сука, не впаривай! — процедил Шинкарев. — Зачем приехал, я тебя спрашиваю?
— Ну, скажем, ради презренного металла. На «Визе»-то ноль? Тогда вот вам новая, а вашу верните. И уберите, пожалуйста, пистолет.
Киприот говорил спокойно, уважительно, без легкого пренебрежения, которое слышалось в его голосе в начале разговора. Он протянул Андрею кредитную карточку, тот, спрятав пистолет, подал киприоту свою.
— Неплохо, — сказал Шинкарев, пряча карточку в бумажник, — а то живу, пока Чен кормит.
— Чен умный человек, — заметил киприот. — Впрочем, скоро мы сможем это проверить.
— Так ты к нему приехал?
— Может быть, вернетесь к обращению на «вы»? Раз уж не стали стрелять. Вы согласны?
— Хрен с тобой. То есть с вами.
— Excellent (Отлично (фр.)). — А здесь весело, — кивнул Костас на соседнюю яхту, — почти как на Кипре.
— Даже слишком. Я говорю в целом.
— Я тоже.
Двое еще раз взглянули глаза в глаза. Кажется, они могут доверять друг другу. А что им еще оставалось?
— Так вы приехали к Чену? — переспросил Шинкарев. — Зачем, если не секрет?
— Что-то — секрет, а что-то и не секрет. Я привез предложение от одной российской организации, называемой РОСПО.
Шинкарев никогда не слышал про такую.
— И что она хочет?
— Не суть важно, что она хочет. Важно то, чем она может стать. И не одна она. Вот что главное. Я бы сказал, это структура-прототип.
— Простите, не понимаю вас.
— Вот в чем дело, Андреас. — Господин Димитриадис удобнее откинулся на диване, перебросив ногу на ногу. — Насколько я могу понять, в России назревает интересный процесс. Общество чувствует потребность в некоей структуре, которая захочет и сможет взять на себя ответственность за происходящее. Некоторые называют такую структуру Орденом, другие — теневой дирекцией корпоративного государства...
«Элизабет говорила о России-корпорации. Чен говорил о воинских кланах как о главной силе будущего. И этот!»
Честно говоря, Андрей и сам слышал эти разговоры. Правящий Орден священников и воинов — современный, мобильный, беспощадный к врагам. Готовящий русскую элиту для будущих войн за выживание. Сила, которая заставит российских чиновников и олигархов работать «за страх» — поскольку «за совесть» у них за последнюю тысячу лет как-то не очень получалось.[65]
— Элита. Орден меченосцев, — добавил киприот.
— Скорее, топороносцев.
Шинкарев был убежденным простолюдином, брезгливо относящимся к претензиям любого рода «элитариев». В особенности вышедших из ларьков или из постелей недавних ларечников. Вообще, «Элита» — хорошее название для свиноводческого хозяйства. Кстати, такое до сих пор работает рядом с его родным Красноярском.
— Человек из РОСПО, с которым я беседовал перед отлетом, не одобрил бы вашей иронии, — заметил господин Димитриадис.
— Это его проблемы. Все сказанное связано с отправкой сюда боевых отрядов?
Это была чистой воды провокация. Но киприот и ухом не повел. Уже знал о предложении Чена? А может, дело в другом — «Лимассол инвестментс» давно хотела посредничать не только в экспорте техники, но и живой силы.
— Возможно, как-то связано, — ответил Костас. — Элита общества выковывается в дальних походах. Скажем, русские князья ходили в походы на Константинополь. Там мои предки их регулярно били, но ваша пропаганда, как всегда, исказила исторические факты.
— Вы тоже не иронизируйте.
— Не буду.
— Об этом кто-то знает? Я имею в виду, за пределами России.
— В современном мире мало секретов. Разумеется, знают. И многим это очень не нравится.
«Элизабет? То-то она в Питер намылилась». Шинкарев потер ладонью лоб.
— Еще вопрос. В порядке отделения мух от котлет...
— Ну?
— Я-то что буду с этого иметь?
Киприот спокойно принял новый поворот разговора. Не стал с ходу говорить, что он не уполномочен вести такие переговоры. Он-то как раз и обязан их начинать, а начальство вынесет окончательное решение.
— Это зависит от многих вещей. В частности, от формы вашего участия в деле.
— Так и я о том же. Один процент, скажем. Или, к примеру, полтора...
— Un moment! (Минуточку! (фр.)) — перебил его Костас.
Он поглядел на часы, потом прислушался. Поднял палец: «Тише, Андреас!» На пирсе послышались торопливые шаги нескольких человек, неловкий прыжок на корму, за ним другой, глухой удар тела о борт. Андрей поднял пистолет.
— Не надо, — остановил его Костас. — Если я не ошибаюсь, это ваши знакомые.