курьер.ru
Шрифт:
— Все, что ли? — подала пакет Андрею. — Чао, мальчики! Встретимся в аду!
Костас тоже разделся. Его поджарое тело южанина поросло густым черным волосом.
— Прошу вас, мадемуазель! — Он галантно пропустил он Патрицию на корму, а потом на короткий трап, ведущий в рубку. — Андреас, я должен проверить, насколько эта девушка соответствует моральным устоям нашей компании. — И шлепнул Крысу по попе, обтянутой теплым бельем.
— Будешь руки распускать, в нос получишь! — не оборачиваясь, бросила та.
Войдя в застекленную кабинку, она встала рядом с пультом управления.
—
Тот взялся за ключ зажигания, потом оглядел пульт, потолок рубки, пару раз щелкнул каким-то тумблером.
— Не ломай, — посоветовала Патриция, — свой базар мы не пишем.
Киприот внимательно посмотрел на нее. Взгляд стал прямым и жестким:
— Тем лучше. Слушай меня внимательно, девочка...
Чен с Андреем достали из кормового рундука плотный тюк, захватили пакеты с одеждой и наскоро собранные продукты, и перетащили все это к намеченному месту. Чен швырнул сверток в воду — послышалось резкое шипенье, и, сам собой расправляясь, на воде появился спасательный плот. Андрей вставил в гнезда пластмассовые весла, выкинул опустевший баллон из-под сжатого воздуха и уложил пакеты под защитный резиновый полог. Послышался гул мотора — в темноте стал приближаться бурун, указывающий, что яхта, заложив лихой вираж вокруг оконечности мола и сбросив газ, уже подходила к ним.
— Садись, быстро! — скомандовал Чен.
На малом ходу Патриция метнула с кормы свернутый фал. Пока кольца разматывались, а яхта вновь набирала скорость, Чен успел закрепить конец фала в специальном кольце на носу лодки. Рывок — и плот заплясал на волнах, разгоняясь на буксире. Чен с Андреем, для устойчивости сместившись на корму, накрылись резиновым пологом, следя за яхтой. Зарево городских огней постепенно отдалилось, в заштилевшем море быстро темнело. Китаец внимательно следил за небом, потом достал из кармана «уоки-токи»:
— Крыса, слышишь меня? Готовьтесь!
Сверху отчетливо послышался рокот вертолетного мотора. Откуда приближается вертолет, определить было трудно, и Чен снова скомандовал по рации:
— Уходите! Они здесь!
Патриция посмотрела на киприота, ведущего яхту:
— Чен говорит — сматываться!
— Сейчас! Ты все поняла? — закончил он разговор, который состоялся между ними во время гонки по ночному морю.
— Да поняла я! — закричала Крыса. — Уходи, придурок, обоих зажарят!
Дав команду по рации, Чен перерезал фал. Сначала плот шел быстро, раскачиваясь на волнах, оставленных яхтой, но сразу же стал замедлять ход. Было смутно видно, что с кормы яхты бросились в море две темные фигуры. Гул вертолета приблизился, на фоне подсвеченного городом неба прошла черная тень, под которой плясало дрожащее пламя. Раздался низкий протяжный вой — заработала американская мотор-пушка «Вулкан». Бурун яхты быстро удалялся, затем словно замер, превратившись в ярком пламени, который по инерции катился по морю, оставляя след. Долетел грохот разрыва, ударная волна качнула плот. Остановившись, пламя закачалось на волнах, медленно погружаясь в темную воду и оставив на поверхности моря горящие обломки.
Наступила тишина, прерываемая лишь плеском волн. Через некоторое время по мокрой резине шлепнула чья-то рука:
— Такси свободен?
— Давай сюда! А Крыса где? — Чен помог Костасу забраться в лодку.
— Кого это вы зовете Крысой? — спросил тот, стряхивая воду с волос. — Эту очаровательную девушку, пропавшую в бурных волнах?
— Ты серьезно?! — в один голос вскрикнули Шинкарев с Ченом.
— Твою мать, я тебя самого сейчас утоплю! — В волнах показался темный силуэт головы и рук, быстро приближаясь. Патриция влезла на плот, стянула с себя мокрое белье, забросив его на резиновый полог.
— Пусть сохнет.
— Ну как? — спросил Чен.
— Formidable! (Круто! (фр.)) — В ее голосе чувствовалось удовольствие от пережитого приключения.
Совершенно голая, она пробралась на нос лодки, к Андрею, и прижалась к нему.
— Погрей меня, пожалуйста!
— Вот картина, достойная моего родного Кипра, — прокомментировал Костас, глядя на парочку. — Одиссей и Пенелопа в одном, э-э-э...
— Флаконе, — подсказал Чен.
— Точно!
Киприот посмотрел на пятна горящей солярки, которые качались на темных волнах.
— La derniere valse. Au ceair de la lune (Последний вальс. Озаренный луной (фр.)), —
задумчиво произнес он. — He знаю, как звали эту шаланду, но я назвал бы ее «Титаником». А кстати, как ее звали?
— «Виагра», — гордо сообщила Крыса. — Это я придумала.
— Не сомневаюсь, — галантно улыбнулся Костас. — Что ж, светлая память тебе, «Виагра»! Кстати, Андреас, вы знаете, что у нашей фирмы есть собственная яхта? Не знаете? Порт приписки — Лимассол, название — «Афродита». Живы будем, поплаваем!
Порывшись в своем пакете, он достал початую бутылку виски:
— Придется из горлышка. Ну что, семь футов под килем! Или сколько там положено?
Бутылка пошла по кругу. Виски обожгло горло, тело стало приятно согреваться. Надев спортивный костюм на голое тело, Патриция спросила Чена:
— А теперь что?
— Гребем к берегу. Если успеем дойти в темноте, есть шанс выжить.
— А я думала, мы уже выжили.
— Нет еще. Эндрю, брось Крысу...
— Только не за борт! — предостерегающе добавил Костас.
— ...и садись на весла. Греби изо всех сил, устанешь — сменим. Работаем по очереди, в максимальном темпе.
— А вы, Пэт, — снова вступил киприот, — можете обнажить бюст и развернуться бюстом по курсу, изобразив носовую фигуру нашего фрегата. А еще лучше, повернитесь в мою сторону.
— Нет уж! Я спать буду, — заявила Крыса и свернулась калачиком, укрывшись пиджаком Андрея.
Поймав ритм волн, Шинкарев греб в сторону невидимого берега. Грести было неудобно — широкий плот низко сидел в воде, весла были короткие, узкие, без жестких уключин. Некоторое время спустя Шинкарева сменил Чен, а его — Костас. Все выкладывались по полной, раздевшись до пояса и периодически ополаскивая тела забортной водой. В темноте в паре кабельтовых справа по борту прошел черный силуэт скалистого острова, понизу опоясанного белой полосой прибоя.