Курьезы холодной войны. Записки дипломата
Шрифт:
Через некоторое время Марина вышла замуж за сценариста спортивного журнала «Советский спорт» очень образованного и интеллигентного Исаака Семёновича Прока. В первой половине 30-х годов Исаак Семёнович и отец моей жены Николай Александрович Лыткин одновременно учились во ВГИКе, где они довольно тесно общались с английским студентом Джорджем Маршаллом.
НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ С АНГЛИЙСКИМ ЛОРДОМ В МОСКВЕ
Маршалл приехал в Москву, чтобы лучше изучить русский язык и литературу, но одновременно он хотел учиться в классе Сергея Эйзенштейна, уже тогда пользовавшегося всемирной известностью. Отец моей Наташи с ранней молодости очень любил поэзию Маяковского, знал на память практически все его стихотворные произведения и даже был немного знаком с самим поэтом. Он был тем человеком, который познакомил Дж. Маршалла
Во время учебы в Москве Дж. Маршалл стал участником совершенно необыкновенной истории, которую вспомнили и рассказали во время нашей совместной встречи на даче у родителей моей жены в Крюкове её отец и муж Марины.
В те годы приезжие студенты ВГИКа, среди которых был и Дж. Маршалл, жили в его общежитии, которое размещалось в здании бывшего «Яра», а в последующем — гостиницы «Советская». Однажды в это общежитие явился курьер из английского посольства и передал Маршаллу просьбу приехать туда в ближайшие дни для встречи с его руководством. Во время посещения посольства ему сообщили, что в скором времени в Москву в качестве туриста должен был приехать один из ведущих руководителей консервативной партии Англии лорд Н. Поскольку Маршалл уже хорошо знал русский язык и был прекрасно знаком с Москвой и её достопримечательностями, руководство посольства пришло к выводу, что он был бы лучшим из возможных гидов в советской столице для одного из самых крупных политических деятелей страны. Маршалл согласился на просьбу своего посольства и в условленный день приступил к своей работе.
Английский лорд находился в Москве в течение почти целой недели в сопровождении своего студента-соотечественника. В последний вечер своего пребывания, когда они с Маршаллом после очередной экскурсии по городу уже выехали на автомобиле посольства на улицу Горького в направлении гостиницы «Националы), где остановился важный приезжий гость, он сказал своему гиду, что хочет немного прогуляться пешком. Они остановились уже недалеко от гостиницы, распрощались, лорд направился в её сторону пройтись один пешком, а посольский автомобиль повёз Маршалла в его общежитие.
На следующее утро в ранний час за Маршаллом приехал представитель английского посольства со срочной просьбой явиться туда по очень важному делу. Там ему сообщили страшную новость, что накануне вечером лорд Н. при переходе улицы около своей гостиницы был сбит ломовым извозчиком, которых тогда в Москве было ещё немало, и умер прямо на месте происшествия, не приходя в сознание. В этой связи Маршалла попросили рассказать, что ему известно на этот счёт и почему высокопоставленный гость оказался один в вечернем городе без всякого сопровождения. Маршалл в ответ сообщил, как они расстались с его подопечным по его же просьбе, так как тот хотел немного пройтись до гостиницы один пешком, но о том, что случилось дальше, ему было совершенно ничего не известно. Поскольку из-за отсутствия самолётного сообщения между Москвой и Лондоном быстро отравить тело погибшего в Англию не представлялось возможным, по согласованию с членами его семьи было решено кремировать тело на месте и затем переправить урну с прахом для захоронения в их семейном склепе Вестминстерского аббатства. Маршалла попросили в этой связи взять на себя труд принять участие в траурной процедуре в посольстве, а через несколько дней после кремации получить урну в крематории Донского монастыря и привезти её в посольство.
Выполняя свой последний долг перед именитым соотечественником, в назначенный день Маршалл поехал в крематорий получать урну. Урна была готова в форме голого металлического ящика, какой сё обычно и вручали родственникам почивших. Но поскольку у Маршалла с собой не было никакой тары, а везти через весь город скользившую в руках голую урну было неудобно, он попросил выдавшего её ему сотрудника как-то её упаковать. В ответ на эту просьбу любезный служащий крематория предложил положить урну в лежавшую у него пустую коробку из-под торта, которая, по его словам, как раз хорошо подходила для этой цели, особенно если её перевязать имевшейся у него бечёвкой.
Получив, таким образом, упакованную урну, Маршалл за поздним часом решил отвести её в посольство на следующее утро, так как спешил успеть на ужин в столовой кондитерской фабрики «Большевичка», находившейся прямо через дорогу от его общежития и где он вместе с другими студентами ВГИКа был прикреплён для питания по купонам. Приехав в столовую, Маршалл сдал на вешалке свой плащ и одновременно попросил работника раздевалки оставить у него на полке под прилавком привезённую из крематория коробку из-под торта, в которой была упакована урна с прахом английского лорда. После ужина Маршалл взял в раздевалке свой плащ и коробку и направился в общежитие.
На следующее утро, прежде чем ехать в посольство, он решил для более приличного вида завернуть коробку в упаковочную бумагу, и, перевязав этот аккуратно приготовленный печальный груз для удобства бечёвкой, направился сдавать его в своё дипломатическое представительство для последующей пересылки в Англию. Оставив привезённую коробку у дежурного посольства и считая на этом свою миссию законченной, Маршал вернулся к своим обычным житейским делам.
Вечером следующего дня один из рабочих кондитерской фабрики «Большевичка» собирал в своей маленькой квартире нескольких родственников и друзей, чтобы отпраздновать получение за его трудовые успехи месячной премии, которую ему вручили накануне перед концом смены. В те нелёгкие для нашего народа годы, когда никаких товаров в магазинах практически не было, а питаться в городах приходилось по продовольственным талонам, как правило, по месту работы, премии своим передовикам фабрика «Большевичка» выдавала тортами собственного производства. Получив свой премиальный торт, наш рабочий отправился ужинать в столовую своей фабрики, где при входе сдал свою коробку с тортом знакомому швейцару в раздевалке, а после ужина вернулся домой с высоко ценившейся тогда премией в руках. Главным угощением и лакомством за его скромным праздничным столом должен был стать вручённый ему на производстве торт.
Когда все гости уселись за тесный стол, хозяин дома под их разгоревшимися от предвкушения удовольствия взглядами торжественно поставил на него вожделенную коробку с небольшим рисунком, обещавшим близкое лакомство. Под нараставшие радостные комментарии и возгласы присутствующих рабочий снял крышку коробки, и все увидели под ней слегка блестящий голый металлический ящик грязновато-зелёного цвета.
От удивления собравшиеся стали переглядываться и недоумённо обсуждать возникший перед ними из коробки торта несъедобный предмет. Хозяин взял металлическую коробку в руки, посмотрел на неё с разных сторон и объявил разочарованным присутствующим, что ему, по всей вероятности, кто-то вместо торта подсунул пустой металлический ящик. Вспомнив, что по пути с работы домой он заходил на ужин в фабричную столовую, где сдавал коробку с тортом знакомому швейцару в раздевалке, он с возмущением заявил, что разберётся с этим типом утром. Но праздник был испорчен, и гостям пришлось обойтись без главного угощения.
На следующий день оставшийся без премии рабочий, захватив металлический ящик с коробкой из-под торта, явился в столовую для выяснения дела со швейцаром. Услышав эту историю, старый швейцар стал клясться и божиться, что к коробке с тортом он не прикасался и ничего не брал, утверждая, что эту подтасовку, если она была, сделал кто-то другой. При этом он сказал, что такие коробки ему в раздевалке рабочие оставляют время от времени, но никогда ничего подобного не происходило. Затем он припомнил, что как раз в тот же вечер и тоже во время ужина один прикреплённый к ним студент сдавал ему свою такую же коробку с тортом, но, приходя потом, никаких жалоб не высказывал. Разочарованный и расстроенный рабочий пытался выяснить дело на работе, но объяснения случившемуся так и не нашёл. Рассказ о загадочной подмене торта на металлический ящик обошел саму фабрику и питающихся в её столовой посетителей.
Через несколько дней после этого инцидента отправленная из Москвы английским посольством коробка в аккуратной упаковке Маршалла была получена родственниками погибшего в Лондоне и отложена для ритуального захоронения в их семейном отсеке в Вестминстерском аббатстве. В назначенный день там состоялись торжественные поминки погибшего лорда, а после их завершения начался обряд захоронения урны в заранее приготовленную нишу. Когда один из участвующих в исполнении обряда священнослужителей распаковал оберточную бумагу и раскрыл коробку, в которую, как он подумал, русские поместили урну, к своему ужасу, он увидел там вместо неё перемешанную массу какого-то испорченного продукта. Удивлению и возмущению участников печального ритуала перед подобным глумлением над памятью погибшего и их самыми глубокими чувствами не было конца. Разразился страшный скандал, который влиятельным родственникам покойного удалось удержать за пределами досягаемости печати. Захоронение пришлось отложить до выяснения дела с посольством Англии в Москве и получения от него где-то потерянной по его вине урне.