Курьезы холодной войны. Записки дипломата
Шрифт:
Лекции в городе и в его двух окрестных районных центрах прошли активно и вызвали интерес слушателей, проявившийся в их многочисленных вопросах в связи с моим выступлением. Это было отрадно отметить, хотя одновременно в глаза бросался несколько низкий уровень информированности людей, что свидетельствовало об отсутствии регулярного интереса к международным событиям. Удивляла также некоторая примитивность рассуждений и неумение выразить собственные мысли, в том числе, а это было особенно досадно среди студентов и молодёжи. Мои последующие встречи со слушателями и в других местах, к сожалению, подтверждали эти наблюдения.
Несколько необычно сложилось
До районного центра нужно было ехать около 25 километров по обычной полевой дороге с большими и мелкими впадинами и колдобинами по перемешанной с мокрым снегом грязи. Коротая тряскую дорогу, мы с обаятельным немцем оживлённо разговорились. В ответ на мои вопросы он рассказал, что в их районе, который находился на границе с Казахстаном, население было очень смешанное. Здесь жили и работали вместе немцы, украинцы, казахи, русские, яицкие казаки и корейцы, занимаясь главным образом выращиванием зерновых.
Проезжая по пути через несколько деревень и посёлков, можно было видеть по качеству домов и количеству стоявших перед ними автомашин, что здесь у людей были деньги. Вольфганг подтвердил, что народ зарабатывал хорошо, но на деньги купить можно было немного. Ближайшие крупные магазины не только находились за сотню километров, но и приобрести в них было практически нечего. Все собирали деньги на машины, но очередь на них была очень долгая, а с запчастями было совсем плохо. Оп при этом обратил моё внимание на то, что почти все попадавшиеся нам автомобили были с подбитыми или помятыми корпусами, что было довольно странно видеть вне большого города и в таком числе.
Вольфганг объяснил, что у них очень популярна охота на зайцев, которые в этих степях водились в больших количествах. Однако охота на них велась не с ружьями или капканами, а на машинах. Охотники выезжали в степь на своих автомобилях с наступлением темноты и с зажжёнными фарами начинали ездить в поисках зайцев. Обнаружив этих несчастных животных, охотники начинали за ними гоняться на машинах до тех пор, пока их не загоняли или не заставляли замирать под светом фар. Возникавший при этом азарт между соперниками в сочетании с встречавшимися в гонках буграми, ямами и другими неровностями степного пространства приводил к вмятинам и пробоинам на корпусах машин, а при столкновениях охотников возникали и более серьёзные ситуации. Но заячьего мяса в их краях было всегда достаточно.
Мой хозяин в свою очередь немало расспрашивал и меня о моей работе в МИДе, о странах, где я побывал, о жизни за границей. Среди прочего он поинтересовался, доводилось ли мне бывать на сельскохозяйственных фермах за рубежом. Услышав, что я коротко работал на молочной ферме в Мичигане, он попросил поделиться моими впечатлениями по этому поводу. Я ещё только успел рассказать совсем немного, когда мы приехали в райцентр и остановились у небольшого двухэтажного здания из белого кирпича. Это и был райком, в котором нам с референтом после размещения в гостиничных помещениях предстояло сначала пообедать вместе с Вольфгангом в столовой, а потом идти в актовый зал на лекцию.
За обедом, который меня удивил выбором меню, вкусным приготовлением (среди прочего была и жареная зайчатина), а также наличием свежих и солёных овощей (по словам секретаря райкома, всё было «своим»), хозяин спросил, согласился бы я выступить у них не по международной проблематике, как было намечено и объявлено, а с рассказом о той американской ферме, на которой мне довелось немного поработать. По мнению Вольфганга Брандта, для них, работников сельского хозяйства, было бы намного интереснее и ближе узнать о том, что представляет собой американская ферма, и, может быть, даже что-то почерпнуть практически полезного из такого рассказа для себя. Я с готовностью согласился на его предложение.
Вскоре после обеда мы пошли в актовый зал, где собрались не только представители районного актива, который проходил здесь в те дни, но и рядовые работники совхоза разных профессий. Я был удивлён большими размерами зала и массовым стечением слушателей. Свободных мест совершенно не было, некоторым запоздавшим пришлось стоять вдоль стен. Люди были одеты празднично. На женщинах были нарядные платья и костюмы, а немало мужчин сидели в галстуках. Открывая нашу встречу, секретарь райкома сначала представил меня аудитории, сказав несколько слов о моей карьере и работе, а затем объявил, что по его предложению, и если не будет возражений, вместо лекции о международных вопросах я выступлю с рассказом о том, как я работал на молочной американской ферме в штате Мичиган и о том, что она собой представляет. Зал встретил предложение своего руководителя взрывом аплодисментов, и я, отвечая на жест приглашения председателя, вышел из-за стола президиума на край сцены, так как трибуны там не было.
В течение примерно 30 минут, оговоренных на выступление, я свободно ходил и останавливался перед этой удивительно внимательной и чуткой аудиторией, рассказывая им без всяких пропагандистских оговорок, совершенно правдиво, о той богатой молочной ферме, на которой я работал. Я описывал перед ними по возможности всю известную мне картину устройства, организации, оборудования и работы фермы, а также очень большого труда и высокообеспеченной жизни её хозяев, то есть приблизительно то же, но более подробно, о чём я рассказал в этой связи выше.
Когда, взглянув в очерёдной раз на часы, я увидел, что мне нужно готовиться к завершению выступления, секретарь райкома, разгадав мои намерения, извинившись, прервал меня и спросил у аудитории, желает ли она, чтобы я продолжил свой рассказ или вскоре перешёл к вопросам и ответам. Зал прореагировал бурными аплодисментами и криками «продолжать», что я и сделал ещё в течение 15 минут, после чего я, считая своё выступление законченным, предложил слушателям задавать мне вопросы. Снова раздались под аплодисменты выкрики «расскажите ещё», и с согласия председателя я продолжил рассказ ещё минут 10. Когда я остановился и предложил задавать вопросы, аудитория громко и дружно захлопала в знак благодарности за выступление. Секретарь райкома вышел ко мне на авансцену и пожал под продолжающиеся аплодисменты мою руку со словами признательности.