Курганские
Шрифт:
– Как-то непонятно, – вдруг сказал Севка. – Мы же сами бригада, и причем ты про нас тоже, наверное, слышал.
– Да слышал я про вас! Много интересного. Ходит много слухов про вас по столице... Но, понимаешь, вы создали коммерческое предприятие, и вам, значит, нужна «крыша».
– Нет, – сказал Севка, – что-то мы не понимаем. Ладно, давай поговорим с жуликом твоим.
Цапля набрал номер.
– Алло! Папа, – обратился он, вероятно, к законнику, – это я, Цапля. Тут с коммерсантами какая-то непонятка вышла. Нужна твоя консультация. Как бы нам с тобой встретиться?
Видимо, законник стал перечислять места, где мы можем найти его.
– Все понял, папа, будем через двадцать минут, – Цапля вопросительно посмотрел на нас, будто бы спрашивал, можем ли мы выехать сейчас. Мы утвердительно кивнули головами.
Через двадцать минут мы подъехали к небольшому ресторанчику.
Вошли. В зале сидит видный грузин, с ним еще пара мужчин. Все солидные, лет по пятьдесят, в дорогих костюмах, с золотыми часами на руках – «Ролексами» по двадцать-тридцать тысяч долларов, – под распахнутыми воротничками рубашек видны массивные золотые кресты. В общем, видать, что не простые люди.
Знакомимся.
– Вот, папа, – представляет нас Цапля, – это те люди, о которых я тебе говорил.
Мужчина указал нам рукой на стулья. Мы сели.
– Ну, братва, давай знакомиться, – сказал он. – Меня зовут Нугзар. Слышали такого?
– Конечно.
– Про вас я тоже много слышал. Так в чем проблема?
– А проблема в том, Нугзар, – проговорил Севка, – что нам совершенно непонятно, почему мы должны платить твоему человеку или тебе деньги, если мы сами такие же, как ты?
– Минуточку, – прервал его Нугзар, – вы не совсем правильно понимаете постанову, братва! Вы не такие, как мы. Если вы братва, то вы работаете по той программе, по которой работаем и мы. Если вы коммерсанты и лохи – то обязаны платить. Такое идет воровское понятие. Понял меня?
Севка покачал головой:
– Нет, я все равно ничего не понял.
– Здесь нет ничего непонятного. Ты не можешь одновременно сидеть на двух стульях. Либо ты работаешь сам по себе, либо ты коммерсант. Если ты коммерсант – плати деньги мне, потому что это моя территория. Если ты работаешь – работай, нет проблем. Но тогда ты не можешь быть коммерсантом.
Мы еще минут пятнадцать-двадцать пытались убедить Нугзара, что это наши общаковские деньги, что мы вложили их в дело...
– Послушай, – неожиданно перебил Нугзар и стукнул рукой по столу, – если ты думаешь, что это все я придумал, то глубоко ошибаешься. Я так же имею бабки, как и ты, и так же вкладываю их в коммерцию – кручу их. Так вот, с тех денег, которые я кручу, я плачу братве – той «крыше», которая меня представляет. Такие наши законы, и не я их придумал. Если ты этого не понимаешь, сходи к другим людям – пусть они тебе все объяснят, – раздраженно закончил Нугзар. – Но волну не гони и не притворяйся, что ты ничего не понимаешь! Все, базар закончен! – Он снова стукнул рукой по столу, резко поднялся и вышел.
Мы с Севкой остались сидеть в растерянности. Цапля поспешил за своим боссом.
Выйдя на улицу, мы стояли у ресторанчика и думали, что нам делать.
– Действительно, мы попали меж двух огней, – сказал Севка. – С одной стороны, они, конечно, правы. Но с другой – мы, такие крутые, сами кого хочешь можем развести, и теперь должны платить деньги, как лохи? Мне это непонятно! Ладно, – решил он, – я сейчас в несколько точек слетаю и постараюсь пробить ситуацию, узнать, что и как в таких случаях. А там, когда разберемся, либо мы ему предъяву погоним, либо сами под него ляжем.
Через пару дней мы все же решили платить деньги группировке Нугзара, потому что идти на войну с ними смысла не было. К тому же Нугзар недвусмысленно намекнул, что наша точка может неожиданно сгореть в связи с аварийным состоянием электрики.
– Я как-то мимо проезжал и заметил, что у вас провода не так припаяны...
Нам ничего не оставалось делать, как платить деньги. Таким образом, создалась парадоксальная ситуация. Мы, серьезная группировка, которые сами снимали дань со многих лохов, теперь вынуждены платить деньги такой же бригаде, которая охраняла нас. Но что делать, такова жизнь...
К тому времени наши доходы стали расти. Фирмы, в которые были вложены наши с Севкой деньги, давали достаточно большой доход. Но бывали случаи, когда фирмы неожиданно прогорали.
Например, несколько магазинов, которым мы предоставляли «крышу». Севка несколько раз имел серьезные беседы с директорами и управляющими этих магазинов, но ничего не менялось. Наконец Севка плюнул.
– Все, Олежек, – сказал он, – поехали на разводку. Надоела мне вся эта канитель!
– Что ты волнуешься? – пытался успокоить его я.
– Да как не волноваться! Это же наши деньги, наш магазин! Мы в него вложили сколько! А имеем минимальную прибыль, практически ничего! Тут что-то не так.
– Погоди, – вспомнил я, – там очень хороший бухгалтер. Но бухгалтер – человек директора. Давай поставим туда своего!
Через несколько дней мы дали рекламное объявление в газету «Из рук в руки». Опять же помог Ромкин телефон. Предложений было очень много. Мы выбрали невзрачного, щупленького бухгалтера, мужичка лет сорока пяти, с круглым лицом в круглых очках. Он показался нам очень опытным и, главное, въедливым. Одет он был беднее некуда. Севка сказал:
– Давай лучше возьмем кого-нибудь другого, с понтами!
– Зачем нам с понтами? – возразил я. – Нам нужен именно такой, простой, серенький. Пусть будет бухгалтером мафии. Это то, что надо!
Бухгалтера звали достаточно забавно – Сидор Николаевич. Мы оговорили с ним условия, поручили аудиторские проверки. Так и объяснили «подопечным». Он поехал в одну точку, снял все показатели, поехал в другую, также снял. Посчитал на своем калькуляторе, переписал в какие-то книги – и через несколько дней, пожалуйста – приговор, где воруют, как и сколько.