Kurnos
Шрифт:
– Да отвечаю!!! Просто газетой накрыто было вот никто и не увидел.
– Ладно - успокоился Каряга, растворяясь в темноте - но смотри у меня!
– Угу...
– пробубнил Курнос, чувствуя что пронесло. Устроившись на фуфайке, мальчишка попытался уснуть. И только сон начал окутывать сознание, неожиданно у уха раздался шепот.
– Курнос..., а Курнос?
– А-а-а? Кто это?
– встрепенулся Курнос, зная уже ответ.
– Да я это....
– Ответил голос.
– Шмыг..., ты гонишь что-ли? Ты чего подкрадываешься? - успокоился Курнос, представив себе глупое,
– Курнос, ну извини....
– заныл Шмыг - ...я думал ты не спишь, ты же только пришел.
– Индюк тоже думал, да в суп попал - ворчливо выговорил Курнос, поворачиваясь к Шмыгу: - Ну чего тебе?
– Курнос, а Курнос? Дай мне что-нибудь похавать?
– жалобно запричитал Шмыг.
– Ты чего? Не похавал что ли?
– удивился Курнос.
– Поел, но немного, башни мало дали, а сами лопали..., суки.
– ответил Шмыг, втягивая в носовую пещерку очередного беглеца.
– Как так?
– Да вчера мало мы нарыскали, а еды так совсем мало....
– Ну ладно, сейчас.
– Пожалел Шмыга Курнос, доставая из-за пазухи кусок батона днем купленный сердобольным сторожем. Курнос был одногодкой Шмыгу, но вечно получалось, что Курнос опекал его.
– Спасибо Курнос!
– чуть не завопил Шмыг, но вовремя опомнившись, прижал рот рукой.
– Не ори идиот, иначе чайки налетят.
– Улыбнулся Курнос, протягивая кусок батона Шмыгу. Шмыг, зажав хлеб руками и пряча за воротом куртки, полез наружу, на улицу, понимая, что там никто не увидит, как он пожирает хлеб.
– Зря ты ему дал!
– раздался совсем рядом спокойный голос Серого, приютившегося где-то рядом.
– Почему?
– так же спокойно спросил Курнос.
– Набздел он тебе насчет еды...
– иронично ответил Серый - ...всем хавчика хватило, и даже тебе оставили немного.
– Ну ладно уж..., пусть жрет....
– Курнос, да ты что? Косой еще не приперся.., а этот черт там в стороне крысятничает..., а если попадется?
– Да ладно Серый, не кипятись....
– Ладно то ладно, но ты точно с этим дауном доиграешься..., жалеть его - дороже выйдет тебе же.
Наступило молчание, каждый задумался о своем. Тихое шуршание крыс и мышей успокаивало нервы детей, ведь это было обыденность их жизни. Где-то вдали загудел локомотив, на местном заводе заступила к работе новая смена. Равномерный гул ближайшей ТЭЦ навеивал странные мысли о жизни этих рабочих..., как они живут, сколько у них детей, как развлекаются.
– Серый! Ты вот скажи..., ты ведь любил своих родителей? Ты же должен помнить их?
– Почему?
– насторожился Серый.
– Ну как почему?
– озадачился Курнос.
– Ты ведь недавно у нас появился..., я даже помню, говорят, у тебя были родители, вроде?
– Курнос? Да что на тебя нашло то?
– заинтересовался Серый.
– Да ни что на меня не нашло..., спросить что-ли нельзя?
– обиделся Курнос, вспоминая доброго ночного сторожа, который расшевелил сердечко своей добротой и сочувствием.
– Да не обижайся Курнос..., любил я их очень...
– просто ответил Серый, вспоминая отца и мать. Но вот лица их почему-то блекли и таяли..., в глазах проступили слезы, а в горле стояла горечь..., благо в темноте Курнос не видел.
– И что??
– И все!
– Ты ведь и в школу ходил, а Серега?
– не унимался Курнос, представив Серого в чистой одежде, в новых ботинках и еще причесанного, как некоторые дети, встречающиеся в городе.
– Ходил...
– подтвердил Серый, с ужасающей точностью вспомнив одноклассников, сидящих за партами и Марью Ивановну, классную учительницу.
Курнос, вполне удовлетворенный немногословным ответом Серого, продолжил:
– А читать научиться легко, а Серый?
– Ну, в общем с начало тяжело, а потом все же легче и буквы будут сами ложиться...
– Прикольно..., Серый? А научи меня читать?
– жалостливо спросил Курнос.
– Ну, научу...
– неуверенно согласился Серый и тут же добавил: - ...Потом!
Опять наступила тишина. Курнос представил себя читающим газету, обязательно в очках и на скамейке. А Серый вспомнил ту далекую жизнь, которая когда-то была у него с мамой, такой родной и доброй, будившей его утром в школу. И он еще всегда не хотел вставать...
– Знаешь Курнос, как хорошо было дома?
– вздохнув, спросил Серый и тут же, не дождавшись ответа, продолжил: - Мама так вкусно готовила борщ.., со сметаной! А пельмени! Настряпает штук сто и на балконе их заморозит! А блинчики как напечет! И лупишь все это добро от пуза..., ээх! А "цыпленок табака"??? Ты пробовал когда-нибудь "цыпленка табака"??
– Фу..., курицу с табаком? Что это за гавно такое получиться?
– скривился Курнос, представив цыпленка, посыпанного табаком.
– Дурак ты..., это курица, вроде запеченная, с корочкой вкусной, пропитанной там чесноком, перцем, чем-то еще....
– А табак?
– Эх Курнос, Курнос..., нет там табака, просто называется так...
– Сам дурак! А чеснок я люблю..., - представил картину Курнос - ... а запеченный это как? Как картоху что-ли, на углях?
– Ну, почти, но не на углях...
– ответил Серый, не представляя как объяснить про духовку человеку, не видевшего ее ни разу.
– Да ну тебя Серый, про еду, да про еду.- Глотая слюни, прервал Курнос слова Серого.
– Пойду за долей своей, раздразнил только на хавчик.
– Давай, давай....
– Воспоминания все еще стояли перед глазами Серого, даже аромат еды проявился....
Глава ?2
– Ах ты блядь!
– раздался у люка басистый голос и тут же явно слышимый шлепок.
– Залезай внутрь падла!!!
Со стоном и плачем, в колодец влез Шмыг прикрывая ладонью глаз. Следом запрыгнул рослый парень, на голову, а то и две, выше Шмыга. Его фигура возвышалась над тщедушной фигурой Шмыга, который тут же попытался отползти в спасительную темноту туннеля.