Куропаткин. Судьба оболганного генерала
Шрифт:
Академию генерального штаба Алексей Николаевич Куропаткин окончил первым в выпуске, как пытливый и наблюдательный офицер с безукоризненным поведением и блестящим знанием французского, был замечен в центральном аппарате военной разведки – Военно-ученом комитете Главного штаба, где после кратковременной оперативной подготовки получил ответственное задание: осуществить разведывательную миссию с целью изучения организации штабной службы, комплектования, вооружения, снабжения и особенностей тактических действий соединений французской армии в Алжире – на театре военных действий, сходном по природно-климатическим условиям со Среднеазиатским ТВД России.
Глава 4
Разведывательная миссия
После
Как лучший выпускник, он, по решению начальника Главного штаба Ф.Л. Гейдена, освобожден от обязательного четырехмесячного пребывания на войсковых маневрах при одном из российских военных округов и поощрен научной командировкой в средиземноморскую провинцию Франции – Алжир.
Научная командировка – это официальная версия.
На самом деле он выполняет разведывательное задание по сбору информации о современном состоянии французской армии.
Напомним, еще недавно, каких-то восемнадцать лет назад, французы в составе коалиции совместно с Британией, Османской империей и Сардинским королевством нанесли чувствительное поражение русской армии в Крымской войне. Поражения, тем более такие унизительные, не забываются никогда, а бывшему неистовому противнику, агрессору, проливавшему кровь русского солдата и матроса, – настоящим, без оговорок, СОЮЗНИКОМ, тем более боевым побратимом, не стать ни при каких обстоятельствах: генетическую память невозможно вытравить временными соглашениями о совместной деятельности и сиюминутным совпадением интересов политиков.
Сотрудничество между Россией и Францией по военной линии осуществлялось не от хорошей жизни и во многом объяснялось катастрофическим разгромом французской армии прусской армией под командованием фельдмаршала Мольтке в 1871 году-слабые и побитые, под угрозой очередного поражения вынужденно объединяли свои усилия против извечного общего геополитического противника в лице Германской империи.
Деньги в российских вооруженных силах считали всегда, не то что рубль, каждая копейка на счету. Денег как воздух не хватало хронически и десятилетиями на самое необходимое – постройку крепостей, обновление вооружения, обмундирование, провиант, фураж, содержание офицеров, не говоря уже о нижних чинах, поддержание в надлежащем состоянии фортификационных сооружений и казарменного фонда. Но деньги, и немалые, на дорогостоящую многомесячную заграничную командировку для лучшего выпускника Академии генштаба изыскали.
Поэтому дорогостоящий, экзотический зарубежный вояж прилежного и старательного, подающего надежды офицера с познавательными и разведывательными целями стоило воспринимать как солидный аванс на будущее: отрабатывай, не щадя сил и живота своего, вложенное в тебя государством за тринадцать лет бесплатной, за счет казны учебы в кадетском корпусе, военном училище и академии, сын безвестного провинциального капитана-топографа, – еще одно доказательство мудрой кадровой политики Российской империи, ПРОЕКЦИОННЫМ МЫШЛЕНИЕМ ее устроителей понимавшей, что здоровый импульс государственного развития дают только свежая кровь и здоровые амбиции отборных кандидатов из нижних этажей СТРАЖИ в ее верхние эшелоны.
Поэтому в аппарате военной разведки на Куропаткина сделали ставку отнюдь не случайно, хотя в итоге он оказался не единственным русским офицером, оказавшимся в те годы в расположении французской армии. Тогда же, в 1874 году, Главным штабом в Алжир направлен старший адъютант штаба Туркестанского военного округа подполковник Лев Феофилович Костенко, уже считавшийся опытным и успешным
В июне 1874 года Куропаткин прибыл в Париж.
Военный агент России во Франции Лев Александрович Фредерикс изложил Куропаткину более подробную, чем изучалось в академии, характеристику французской армии и ее колониальных войск, ориентировал об особенностях оперативной обстановки в Алжире, провел детальный и тщательный инструктаж по линии поведения и способах выполнения разведывательного задания, дабы исключить расшифровку перед французской военной контрразведкой с вытекающими последующими неприятными последствиями, дал перспективные наводки на офицеров французской армии для установления личных долговременных контактов и рекомендации по их закреплению.
Карта Алжирии
Из дневников А.Н. Куропаткина:
«В Париже я подготовился к поездке в Алжирию, в чем мне очень помог бывший в то время нашим военным агентом подполковник, барон Фредерикс. Он предоставил в мое распоряжение все находившиеся у него материалы по Алжирии, рекомендовал книги, которые мне надлежало прочесть, и давал мне газеты, в которых помещались дебаты в парламенте по алжирским делам…
В то же время в Париж приехал ненадолго генерал Кауфман. Он принял меня родственно и со своей стороны помог выполнению возложенного не меня поручения. Он наметил те вопросы по отношению к мусульманам Алжирии, которые были общи и для мусульман Туркестана. Кроме того, он дал мне рекомендательное письмо к генерал-губернатору Алжирии генералу Шанзи».
В резидентуре русской военной разведки в Париже Куропаткин под руководством Фредерикса тщательно готовился два с лишним месяца, отрабатывал военную литературу, совершенствовал знание французского языка, репетировал диалоги, намечал тематику разведопросов и приемы сбора и выведывания интересующей информации, учился работать с шифрами.
Оговорка относительно «приехавшего ненадолго в Париж» Кауфмана заслуживает отдельного внимания. Случайно такие совпадения и якобы незапланированные, спонтанные встречи за рубежом бывают крайне редко, тем более что генерал-адъютант и инженер-генерал Константин Петрович Кауфман вот уже как семь лет командовал войсками Туркестанского военного округа и отвечал непосредственно на месте за всю среднеазиатскую политику России в регионе.
При этом Франция никак не являлась сферой его кураторства и компетенции.
Одновременно Кауфман НАСТАВЛЯЛ не только Куропаткина, но и своего подчиненного по штабу Туркестанского военного округа Костенко, также направленного в Алжир.
Что касается письма: дивизионный генерал Антуан Альфред Эжен Шанзи с 1873 года занимал пост генерал-губернатора Алжира, и рекомендательное письмо на его имя, врученное русскому штабс-капитану русским генерал-губернатором, если и вписывалось в логику совместного военного российско-французского сотрудничества, то никак не соответствовало должностной иерархии рекомендуемого офицера и адресата конфиденциального послания.