Курорт на краю Галактики
Шрифт:
Я, девушка впечатлительная, поэтому, не скрою, несказанно обрадовалась, когда, вместо того, чтобы совершить ритуал смытия позора кровью, следователь извлек из стола смятую розовую тряпочку и нахлобучил ее на плешивую голову. При ближайшем рассмотрении лоскуток оказался головным убором, весьма смахивающим на ночной колпак, но с огромной кокардой спереди. Покрыв голову, полицейский поднялся на ноги и приложив обе перепончатые ладони к вискам (честь отдал, не иначе!), проговорил срывающимся голосом:
– Уважаемая госпожа Прямогорова, да продлит Сияющий Нефритовый Жезл ваши дни (я, конечно, женщина толерантная, но право, не стоило ему этого говорить)! От лица и по поручению суперинтенданта полиции
«Это он про окотопо-бекопе что ли?..»
Говорил он еще долго и цветисто, но до меня только на середине витиеватого монолога дошло, что все мои страхи развеялись, как дым. Я оправдана!
Остаток речи я уже дослушивала стоя, вцепившись одной рукой в локоть Лесли, а другой – в ручку двери. Скорей отсюда! В Саратов, в глушь, в деревню – только подальше от этого кабинета!..
– Вам осталась всего одна маленькая формальность, госпожа Прямогорова, – закончил полицейский, наконец. – Вы, по законам Адагруха, обязаны присутствовать при опознании тела родственниками и знакомыми потерпевшего…
Из открытой двумя сумрачными адагрухцами в зеленых халатах двери морозильника, пахнуло сибирским холодом и чем-то химическим. Металлическая полка со скорбными останками жертвы злодейского покушения бесшумно и плавно выехала вперед на суставчатых направляющих. Я непроизвольно сглотнула и почувствовала, как мой локоть дружески сжал Лесли, как всегда готовый на все, в том числе и не дать мне прилюдно упасть в обморок. Остальные присутствующие при мрачной процедуре тоже подобрались.
Сперва видна была только голова покрытая заиндевевшей шерстью, но очкастый патологоанатом эффектным жестом откинул простыню, скрывающую бренное тело, и по рядам собравшихся прокатился невольный ропот. Некоторые, особенно впечатлительные, предпочли сомлеть, чтобы не видеть открывшейся картины…
Премьер-полковник Ииик торжественно взошел по услужливо подставленной лесенке на печальное ложе. По такому важному поводу он был облачен в темно-зеленый, обильно украшенный золотом, парадный мундир с черным крепом на рукаве и высокую треуголку еще более высоким плюмажем, колышущимся где-то на уровне моей талии.
Заученным движением, офицер сдернул с головы свой головной убор и склонился над телом покойного, близоруко вглядываясь в его черты сквозь изящный лорнет. Все затаили дыхание в ожидании вердикта.
После нескольких минут тщательного осмотра бездыханного тела, премьер-полковник, аккуратно сложил лорнет, водрузил обратно шляпу и, заложив руки за спину, повернулся к зрителям. Длинный розовый хвост его, при этом, непочтительно скользнул по трупу.
– Что это за дурные шутки, господа?! – возвысив голос патетически воскликнул господин Ииик, обращаясь к полицейским чинам. – К чему вся эта комедия? Откуда вы взяли тело этого бедняги? Он ведь даже не сыррянин! Как можно было перепутать божественно сложенного уроженца планеты Сырр с этим… этим… этим чудовищем?..
На замерших, словно их внезапно поразило громом, адагрухцев было жалко смотреть…
Не буду скрывать, что я не могла возвратиться в свой номер просто так, не сняв незамедлительно стресс самым доступным средством. По-русски, так сказать…
Дико хохоча и пытаясь на ходу исполнить то арию варяжского гостя из оперы «Садко», то песенку модной с весны Кассандры (сценический псевдоним Анжелины Пупкиной), я неторопливо перемещалась по направлению к «дому родному», поминутно цепляясь за стены и двери номеров. Признаться, я добиралась бы и на четвереньках, если бы меня не поддерживал (да
По пути я успела несколько раз объясниться ему в любви, рыдая поведать ряд грустных историй из своей жизни и, хохоча – забавных, перечислить все свое генеалогическое древо вплоть до самых корней, [18] тихо всплакнуть на плече, а в заключение – обратиться к доброму чернокожему с весьма и весьма недвусмысленным предложением…
Страшно подумать, что было бы, не извлеки меня сей рыцарь без страха и упрека из-за стойки бара «Манящая Уаоа», где я снимала стресс попеременно водкой, коньяком, весьма неплохим местным вином и еще чем-то, совершенно выветрившимся из памяти. До сих пор не могу взять в толк, почему завсегдатаи бара проводили меня дружными аплодисментами… Вероятно, я им ужасно понравилась.
18
Корнями генеологического древа Прямогоровых в нашем многочисленном семействе принято считать полумифических предков: комиссара Степана Прямогорова и секретаря Гадючинского райкома ВКП(б) Октябрину Топоркову, глубже которых ни одному из наших семейных исследователей опуститься не удалось, хотя, вероятно, оные имеются в большом количестве.
– И где это вас, господа, угораздило так набраться? – встретил нас фразой, по всему, заготовленной заранее, маркиз мур Маав, маявшийся под опечатанной дверью нашего номера. – И, вообще: что это за печати на двери? Что произошло, можете вы мне объяснить или нет?
Объяснить внятно, я боюсь не смогла…
После того, как Лесли, оторвав, наконец, от насмерть перепуганного Ррмиуса, которого я, пав на колени, пыталась в приступе бесконечной любви ко всему живому, облобызать, внес вашу покорную слугу на руках в номер, сердобольный мир вспыхнул напоследок мириадами праздничных огней и понемногу угас…
Если вы никогда не пытались употребить одновременно пиво, водку, коньяк, вино и еще ряд напитков, вам не понять того, удручающего состояния, в котором я пребывала на следующее утро…
Нет, медицина с конца двадцатого века, когда впервые на научном, а не на бытовом уровне попытались бороться с симптомами похмельного синдрома (он же, еще научнее, «абстиненция»), шагнула далеко вперед. Никто, конечно, не бегал вокруг меня с порожними тазиками и мисками огуречного рассола, не отпаивал пивом, кофе или крепким чаем, меня не мутило… Всего один укольчик в… не скажу куда, сделанный верным Лесли, воспользовавшимся моим беспомощным состоянием (попробовал бы он воспользоваться, находясь я в твердой памяти!) и все последствия неумеренного пития сняло, как рукой.
Физиологические, естественно. С моральными, похоже, никто так и не пытался бороться с самого двадцатого века…
Слава Богу, тактичный Джонс удалился сразу же после оказания «первой похмельной помощи», а то я умерла бы на месте от стыда. Господи! Чего я только не творила и не говорила вчера, будучи во власти коварного Бахуса! [19] Если учесть, что вспомнить наутро после веселой ночи удается едва ли десятую часть всех «свершений», то мне, если я порядочная девушка, просто следует повеситься… Или застрелиться… Или отравиться… Или вены себе перерезать… Наглотаться снотворного… Утопиться в унитазе… Выброситься без скафандра в открытый космос…
19
Бахус (Вакх) – в античной мифологии, бог виноделия.