Курс уголовного права в пяти томах. Том 1. Учение о преступлении

Коллектив авторов

Исторически служебная функция института соучастия прежде всего выражалась в обосновании уголовной ответственности лиц, которые сами непосредственно преступления не совершали, но в различных формах оказывали содействие его выполнению. В уголовном законодательстве это достигалось путем определения видов соучастников и дифференциации их ответственности.

Установления, определявшие ответственность соучастников в связи с совершением конкретных преступлений, ранее других были сформулированы в Русской Правде. Так, в ст. 31 Краткой редакции (по Академическому списку) сказано: "А если (кто-либо) украдет коня или волов или (обокрадет) дом, да при этом крал их один, то платить ему гривну (33 гривны) и тридцать резан; если воров будет 18 (даже 10), то (платить каждому) по три гривны и по тридцать резан платить людям (княжеским) [417] . В Уголовном уложении Российской империи 22 марта 1903 г. соучастию были посвящены всего 2 статьи, в которых соучастниками признавались исполнители, подстрекатели и пособники (ст. 51), а также выделялись такие формы соучастия, как сообщество и шайка, и определялись

условия ответственности их членов (ст. 52). В Особенной части Уложения предусматривалась ответственность за участие в публичном скопище (ст. 121–123), сообществе (ст. 124–127), за участие в шайке, созданной в определенных целях (ст. 279), а в качестве квалифицированных видов преступлений выделялось совершение их в составе сообщества (например, ст. 102). Ответственность за недонесение о совершении тяжкого преступления и укрывательство предусматривалась в главе 7 Уложения.

417

См., например: Хачатуров Р.Л. Источники права. Выпуск третий. Тольятти, 1997. С. 12.

В советский период законодательное определение понятия соучастия впервые было дано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР. Согласно ст. 21 "за деяния, совершенные сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники". Однако УК РСФСР 1922 г., 1926 г., Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. определения общего понятия соучастия не содержали, а лишь выделяли соучастников (подстрекателей, пособников и исполнителей), в отношении которых устанавливались в качестве общих принципов применения наказания: а) степень участия лица в совершении преступления; б) степень опасности совершенного деяния и в) степень опасности лица, участвовавшего в данном преступлении. В Особенной части УК предусматривались групповые преступления как элементы квалифицированных составов и отдельно устанавливалась ответственность за такие формы попустительства, как укрывательство и недонесение.

Вместе с тем в 30-50-е гг. правоприменительная практика нередко расширяла границы соучастия. Так, например, введенная в действие 8 июня 1934 г. ЦИК СССР ст. 58-1а (измена Родине) в теоретическом плане и в практическом значении применительно к институту соучастия истолковывалась в виде "широкого" понятия соучастия, для которого не требовалось устанавливать ни наличия вины, ни причинной связи между действиями каждого соучастника и наступившим преступным результатом. Один из главных идеологов такой трактовки соучастия А.Я.Вышинский считал неприемлемым применение при ответственности за соучастие общих принципов уголовной ответственности. В своей работе он писал: "Правильный сам по себе, этот принцип неприменим в вопросе о соучастии, если соучастие понимать не в узком смысле этого слова, т. е. не как участие нескольких лиц в совершении общими усилиями одного или нескольких преступлений, а понимать его в широком смысле слова, т. е. как совокупность действий многих или нескольких лиц, не только вызвавших данный преступный результат, но и в той или иной мере и степени, прямо или косвенным образом, посредственно или непосредственно предопределивших или облегчивших наступление преступного результата" [418] . Таким образом, умышленный характер соучастия выхолащивался, отрицалась необходимость причинной связи между действиями соучастников и преступным результатом, а институт соучастия заменялся некой безграничной и неопределенной причастностью к совершению преступления.

418

Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. М.: Госюриздат, 1949. С. 117.

Итог активному, хотя и не всегда последовательному развитию института соучастия был подведен принятием в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Согласно ст. 17 Основ, воспроизведенной без изменений в ст. 17 УК РСФСР 1960 г., соучастием признавалось "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления" Кроме того, Основы ввели новую фигуру соучастников — организатора, а также признали пособничеством лишь заранее обещанное укрывательство.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. редакционно и по существу уточнили понятие соучастия, определив его как "умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления". В 1994 г. УК РСФСР 1960 г. был дополнен ст. 17-1, а которой шла речь о групповом совершении преступления. Понятие соучастия, сформулированное в Основах 1991 г., было воспроизведено в ст. 32 УК РФ 1996 г.

Действующий УК РФ существенно расширил регламентацию института соучастия, введя новые, ранее неизвестные, нормы, в которых дается определение видов соучастников и форм соучастия, в том числе и новой — преступного сообщества (преступной организации). Кроме того, сформулированы правила квалификации соучастия, предусмотрена норма об эксцессе исполнителя (ст. 33–36), а групповое совершение преступления предусмотрено в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (п. "в" ч. 1 ст. 63). Недонесение о преступлении декриминализировано. Заранее не обещанное укрывательство рассматривается как конкретное преступление против правосудия. Групповое совершение преступления расценивается в качестве квалифицированного или особо квалифицированного вида конкретных преступлений (см., например, ст. 105, 158 УК), либо образует конститутивный признак отдельных преступлений (см., например, ст. 208, 209, 210 УК, которые предусматривают уголовную ответственность за само создание формирования, банды или сообщества или участие в них).

Аналогичное УК РФ определение понятия соучастия содержится и в ст. 34 Модельного Уголовного

кодекса стран СНГ. Страны СНГ при определении понятия соучастия пошли по разному пути. Так, УК Республики Узбекистан 1994 г. (ст. 30), Республики Таджикистан 1998 г. (ст. 35), Республики Беларусь 1999 г. (ст. 16) содержат такое же определение понятия соучастия, а по УК Кыргызской Республики 1997 г. соучастием признается "совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления". Кроме того, УК Республики Узбекистан выделяет в Общей части институт укрывательства, а УК Кыргызской Республики — прикосновенность к преступлению (заранее не обещанное несообщение и заранее не обещанное укрывательство). Оригинальный подход продемонстрирован в Уголовном законе Латвийской Республики 1998 г., где понятие соучастия сформулировано более узко по сравнению с вышесказанным. В ст. 18 данного Закона (Участие в преступном деянии нескольких лиц) наряду с термином "соучастие" используется и термин "участие": "Совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступного деяния является участием или соучастием". При этом участием (соисполнительством) в ст. 19 признаются "сознательные преступные действия, которыми, сознавая это, двое или несколько лиц (т. е. группа) непосредственно совершили умышленное преступное деяние. Каждое из этих лиц является участником (соисполнителем) преступного деяния". Соучастием, согласно ч. 1 ст. 20 Закона, "признается умышленное действие или бездействие, которым лицо (соучастник) совместно с другим лицом (соисполнителем) участвовало в совершении умышленного преступного деяния, но само не являлось непосредственным исполнителем. Соучастниками преступного деяния являются организаторы, подстрекатели и пособники".

В современных УК зарубежных стран понятия соучастия, как правило, не дается. Так, УК ФРГ, Франции, США, Республики Польша лишь определяют соучастников преступления (п. 25–27 УК ФРГ, ст. 121-4-121-7 УК Франции, ст. 18 УК Республики Польша 1997 г.). Согласно п. 2 разд. 18 Свода законов Соединенных Штатов Америки исполнители: "а) Тот, кто совершает посягательство против Соединенных Штатов или помогает его совершению, подстрекает, дает советы, руководит, побуждает или обеспечивает его совершение, подлежит наказанию как исполнитель данного посягательства. b) Тот, кто умышленно вызывает совершение действия, которое, будь оно совершено непосредственно им или другим лицом, считалось бы посягательством против Соединенных Штатов, наказывается как его исполнитель". Кроме того, в п. 3 и 4 выделяются пособник после факта совершения посягательства и недоноситель, а при описании конкретных преступлений называется и укрыватель. В соответствии со ст. 29 УК Испании 1995 г. "соучастниками являются лица, не указанные в предыдущей статье (в ней определяется исполнитель. — Авт.), которые, совершая определенные действия одновременно или во время, предшествующее преступлению, тем самым участвуют в совершении преступления".

Отражением дискуссионности института соучастия является и то обстоятельство, что не существует единства взглядов по вопросу о том, является ли сформулированное в ст. 32 УК РФ законодательное определение соучастия универсальным и, следовательно, охватывающим все случаи совершения одного преступления несколькими лицами или же оно должно касаться только тех его форм, когда между соучастниками существует распределение ролей. По справедливому замечанию Ф.Г.Бурчака, этот вопрос имеет преюдициальное значение, поскольку от его решения зависят и подход ко всем проблемам соучастия и сама конструкция норм Общей части, регулирующих этот институт [419] .

419

См.: Бурчак Ф.Г. Указ. соч. С. 93.

В специальной литературе ряд исследователей ограничивают сферу действия понятия соучастия только Общей частью УК. Так, Ю.А.Красиков считает, что статьи УК о соучастии и условиях уголовной ответственности за соучастие в преступлении не могут распространяться на статьи Особенной части УК, в которых содержатся признаки преступления, совершенного группой лиц, организованной группой и т. д. Он полагает, что в этих случаях законодательство ограничивает сферу всеобщности, универсальности норм (ст. 32–36 УК) Общей части. Если в действиях каждого соучастника имеются признаки того или иного вида преступления, описанного в статье Особенной части, то содеянное виновным надлежит квалифицировать лишь по данной статье Особенной части. Нормы Общей части (ст. 32–36) на эти случаи не распространяются [420] . Как представляется, высказанная точка зрения не имеет оснований в действующем УК РФ и не вписывается в современную доктрину уголовного права. Нормы Общей части УК потому и названы общими, что они относятся ко всем без исключения формам преступной деятельности.

420

См.: Уголовное право России. Учебник для вузов. Т. 1. Общая часть. М., 2000. С. 227–228. Аналогичная точка зрения ранее была высказана и Ф.Г.Бурчаком в упомянутой работе на с. 93–102.

Поэтому следует согласиться с мнением тех авторов, которые считают, что законодательное понятия соучастия является общим нормативным положением в отношении всех случаев совместной преступной деятельности [421] . С другой стороны, признаки соучастия являются необходимыми для любой разновидности совместной преступной деятельности виновных, для любого группового образования, предусмотренного в качестве конструктивного признака конкретного состава преступления.

421

См., например: Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991. С. 44.