Курсант: Назад в СССР 10
Шрифт:
— Тем более, их тоже в морг водят. Пусть привыкает. Все, собирайтесь, машина внизу.
Полковник Булкин не успел еще выделить нам служебный транспорт, сказал, что всё ожидает новый автомобиль, который и хотел нам вручить, поэтому в гостиницу «Октябрь» за нами приехал старичок РАФик. За рулем — опять Витя.
— Доброе утро, что ли, — я сел вперед и пожал его лапу. — Чего хмурый такой?
— Выходной день, — вздохнул тот. — Эх… Накрылась рыбалка. Останусь без карасиков.
— Ну и ладно, они все равно костлявые. Зато нам поможешь. Один криминалист хорошо, а два — надежнее…
Машина выехала за город и, покачиваясь на ухабах, углубилась в лес. Небо хмурилось и грозилось пролиться дождиком. Высоченные березы вперемешку с елями смыкали кроны, будто что-то прятали от нас, закрывая и без того хилое солнце.
— Куда ехать-то? — Витя всматривался в петляющую в зарослях ленту грунтовки. — В дежурке сказали, что район западной рощи, получается, что мы уже приехали. А где тут?
— Вон, видишь следы колес, — ткнул я пальцем в ответвление дороги. — Похоже на УАЗик. Давай туда.
Я не ошибся. Через пару минут мы уткнулись в поляну, вокруг которой сгрудились люди в форме и штатском. Чуть поодаль «загорали» прокурорская «Волга», милицейский бобик и «девятка» начальника УВД Булкина. Получается, что мы прибыли позже всех.
Вылезли из машины.
— Здравствуйте, товарищи, — Булкин направился к нам, протягивая широкую ладонь. Сам ростом неказист, а ладонь — как блюдце. И твёрдое такое же. — Долго спите, — улыбался он.
— Рассказывайте, — пропустив колкость, сразу распорядился Горохов.
— Все как в прошлый раз. Крови нет, следов тоже, время смерти — примерно сутки.
Мы подошли ближе. Возле тела возился возрастной судмед солидных габаритов. Он был ко мне спиной, но я сразу узнал его по лысине. Ба! Знакомые все лица…
Труп мужчины, одетого в добротный костюм, привязан к березе. Левая брючина окровавлена и покрыта застывшей бурой коркой. Болтается ветошью, скрывая пустоту вместо ноги. На вид потерпевшему лет тридцать-тридцать пять. Глаза закрыты, на бледном лице франтовская бородка и усики. Холеный перец. Был.
— Смотрите, что я нашел! — подошел ко мне Олег.
Я оглянулся, толком не зная, чего ожидать — окурок, пуговица, может, даже нож? Но в его руке была зажата… Красная ленточка.
Как громом по башке. Бл*дь…. Не может быть!
— Ты где это взял? — резко выхватил я у него из руки атласную ленточку.
— Да там, в кустах валялась, — недоуменно пожал плечами тот.
Глава 5
— В кустах нашел?.. — я растерянно огляделся, надеясь, что «дьявольский бантик» оказался здесь случайно. Например, пионерка какая-нибудь на пикнике забыла.
Но кострищ и прочих следов отдыха на полянке и в ее окрестностях не оказалось.
— Показывай, — выдохнул я. — Где именно, точно нашел.
— Да вон, в кустах… Ты что такой бледный, Андрей?
— Не выспался, — соврал я и шагнул в указанном направлении.
Но на самом деле эта красная ленточка теперь стояла у меня перед глазами, будто широкая кровавая полоса.
Молодая поросль боярышника торчала сплошной стеной, никаких следов, даже трава не примята.
— Вот, здесь вязочка висела. На кустике, — ткнул пальцем в растительность Олег. — Ты думаешь, это преступник оставил? Ха! Зачем бы ему это? Это ж явно девчачья вещь.
— Вещица женская, — подтвердил я. — А она тебе, кстати, ничего не напоминает?
Я впился в Олега взглядом, пытаясь уловить малейшее изменение мимики.
— Неа, а что?
Я не выдержал и уточнил:
— Зверева носила подобные аксессуарчики…
— Зверева? То есть, мама… Ну, да, что-то припоминаю. Ну и что? Модные были красные пояски. И красная помада. Да и сейчас частенько встречаются.
— Не часто, — мотнул я головой.
Бляха! Как еще объяснить Олегу, что в моем времени он сам оставлял такие ленточки на телах убитых женщин. Причем ими же жертв и душил. А теперь вот стоит и улыбается. Конечно, он не знает про того себя. Про того, которым он никогда не станет.
Но тогда какого хрена здесь делает этот чертов красный поясок? Совпадение? Случайность? Надеюсь…
— Андрей Григорьевич, — ко мне подошел Горохов. — Что застыл? Труп глянь, выскажи мнение. Работаем.
Никита Егорович, конечно, тоже не мог знать, что меня так ошарашило. Никто здесь не мог о таком догадаться, и внезапно я понял, что мне до смерти хочется с кем-то поделиться.
— Вот, — я протянул следователю находку. — Надо вписать в протокол и изъять, как положено.
— Ленту? — Горохов свел брови, разглядывая улику. — Хм… Не думаю, что она имеет отношение к преступлению. Может, давно здесь валяется, кто-то потерял. Да и далековато от тела.
— Чует мое сердце, что имеет, — задумчиво проговорил я. — Давайте сфоктаем, опишем и изымем все-таки. А потом, если что, недолго из вещдоков исключить. Лучше лишнего сметём на месте происшествия, а потом разберемся.
Горохов внимательно на меня посмотрел.
— Лады, пошли, труп глянешь. Там Алексей и Драгунов уже вовсю роются. Следы ищут, но нет их, етить-колотить. Хочу твое мнение услышать по всей этой необычной ситуации.
Я повесил ленточку обратно на куст и кивнул Олегу:
— Охраняй.
— А можно труп посмотреть?
— Успеется. И что ты вообще делал в этих кустах?
— Да приспичило, по-маленькому, — сжал колени парень. — Я все же отойду подальше, может, еще что-то найду. Уже и терпеть-то не могу.
Олег стыдливо хихикнул, а я, покачав головой, направился за Гороховым к центру места происшествия.
— Павел Алексеевич, здравствуйте, — окликнул я Мытько.
Судмед ошарашенно оглянулся и замер, будто увидел привидение.
— Петров? Ты?..