Курсант. Назад в СССР 6
Шрифт:
Тем временем поселок ожил. Из домов повыскакивал народ в простынно-белых одеждах. Все, конечно, с ведрами и с тазами. К нам кинулись, но толку уже мало. Полыхал домик пламенем таким, что на несколько шагов не подойти.
– Ой, беда! Беда! – причитал Семен. – А ты что такой спокойный? – вдруг старик с подозрением уставился он на меня. – Будто сам подпалил?
– Ну да, сам бензин у себя слил, сам хату подпалил… А спокойный я, потому что уже ничего не вернешь. Строение не спасти. И голова у меня другим занята – как гада этого найти.
– Какого гада? – не понял дубовский сосед.
– Ну, не от кары же небесной заполыхало? Кто-то руку приложил, – веско пояснил я.
– Да ты что, Андрей? – хлопнул себя по голым ляжкам дед. – Думаешь, кто-то из наших? – Семен с тревогой обвел взглядом суетившийся возле нас разношерстный люд в калошах, сапогах, а то просто босопятых.
– Нет, блин, из Парижу примчались дачку жечь.
– Тогда внимательнее смотри, Андрюша. Внимательнее… Излови ирода.
– Да, смотрю я, Семен, аж в глазах слезится. Хотя его, может, и нет здесь…
– Все-таки из Парижу, значит?
– Нет, из Новоульяновска, например… Но я это выясню. Обещаю. Сегодняшний пожар – этому подтверждение. Можешь все дачникам так и сказать, что, дескать, милиция уже на след напала.
Пожар – дело страшное, но сосед уже явно начал получать удовольствие от того, что оказался в самом эпицентре такого события.
– Скажу, я обязательно скажу. – Семен умчался вздыхать и причитать к соседней группе огнеборцев, раз больше ничего не поделаешь.
Телефонов, чтобы вызвать пожарных, в дачном поселке не было.
– Зачем ты это сказал Семену? – нахмурилась Света. – Что мы на след напали? Преступник может залечь на дно.
– Что-то мне подсказывает, что он, наоборот, дров наломает с перепугу. Если, конечно, Семен пустит нужные слухи – и они до него дойдут.
– В том, что пустит, – кивнула Света, – нисколько не сомневаюсь. А вот что дойдут…
– Попытка не пытка, нам пока только ждать остается.
Домик героически догорал еще несколько часов. Мы были заняты тем, что для предосторожности раскурочили ближайшие пролеты заборов и оттащили подальше, чтобы огонь не перекинулся на соседние домишки, а мирно увяз в лебеде и глине с навозом.
Утром, наконец, приехал дачный автобус и увез нас в город. Я сделал сообщение в дежурку о поджоге, проконтролировал, чтобы его зарегистрировали, тогда точно группу направят. Пусть-ка местные порасследуют. Пока поджог мы всё равно не можем связать с убийством.
Потом быстро отловил Погодина. Он взял служебку, и мы вернулись в дачный поселок с канистрой бензина. Я всю дорогу ерзал на чуть продавленном сиденье. Надеюсь, мою ласточку не сожгли, пока меня не было, и колеса не стырили. Но опасения оказались напрасны. Егорка сдержал слово. Все сделал на совесть, и даже помыл машину из лейки.
– Спасибо тебе, Егор, – я протянул ему руку.
Тот аккуратно ее пожал, будто хрустальную:
– Гражданин начальник, мы в расчете? Заявления на меня писать не будете?
– Не буду, только ты бы в город лучше перебирался. На работу бы устроился.
– Да я и так скоро в город, – махнул лапищей здоровяк. – Надоело кочаны да лопаты тырить… Там хоть развернуться можно.
– Э-э… Ты смотри, я тебе развернусь.
– Да я не в плане воровства, гражданин начальник. Я ж про работу.
– А-а… Ну это другое дело. Только когда пойдешь устраиваться, побрейся и перегар петрушкой зажуй. А лучше вообще завязывай с выпивкой.
– Это можно, – кивнул Егорка, – петрушки здесь полно…
– Предлагаю возбудить дело о покушении на сотрудников милиции! – громыхал Горохов. – Совсем охренели! Среди бела дня!
– Ночью это было, Никита Егорович, – пытался я урезонить праведный гнев шефа.
– Да какая разница? Я бы их всех!
Бам! Карандашница на столе следователя подпрыгнула от удара кулака. Бам! От второго – вжалась в угол, грозя свалиться на пол.
– Никита Егорович, – продолжал увещевать я Горохова. – Скорее всего, поджог не связан с покушением на наши жизни.
– Это почему же?
– Дверь была не подперта.
– А может, не успели? Вспугнул, может, кто-то?
– Не исключаю, – закивал я. – Но пока возбуждать по такой статье рано.
– Послушай, Андрей Григорьевич, я правильно понял? Поправь, если что не так. Двое моих сотрудников находились при исполнении в дачном поселке. У них украли бензин. Потом вместо бензина залили солярку. По ошибке якобы. Потом они остались ночевать в пустом домике, который этой же самой ночью подожгли? Я все правильно изложил?
– Так точно, если вкратце, то да.
– Что значит, если вкратце? – у Горохова аж нос покраснел и глаз дернулся. – Я еще чего-то не знаю?
– Ну, там мы еще Тишку спасали и Егорку воспитывали.
– А-а… – смягчился шеф, – ну, детям помогать надо. Так вот… Не верю я в цепочку таких совпадений. Как говорил Брониславский, не верю!
– Станиславский…
– Чего?
– Так говорил Станиславский.
– Да, хоть Милославский, какая разница?
– Согласен, Никита Егорович, но если поджигали именно сотрудников, то злодеи ждут репрессий с нашей стороны.
– И они будут. Я их обещаю.
– А если их не будет, то злоумышленник будет сбит с толку. Значит, что-то пошло не по его плану. Появится шанс, что в следующем своем ходу он ошибется…
Горохов пододвинул от края стола поближе к себе многострадальную карандашницу. Та радостно блеснула золоченым боком.
– Может, ты и прав, Петров… – задумчиво пробормотал Горохов. – Если хочешь обыграть соперника, надо сбить его с толку. Если противник не может тебя просчитать – то это уже половина победы.