Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
— Все? — спросил он, и застегнул молнию, лишив меня возможности поглазеть на литые мышцы под загорелой кожей. — Ветрова?
— Я за чистящим средством для робота.
— Проходи.
Орионец посторонился, чтобы я могла подойти к выдвигающимся панелям и взять, что нужно. Вспотевшая, я шмыгнула мимо него и схватила первую попавшуюся емкость со средством. Повернувшись, пошла к выходу, но перед глазами все еще стояла отвлекающая картина: Солд надевает рабочий комбинезон… К ней прибавились и воспоминания о том, как
Залив средство в робота, я активировала его. Теперь нужно срочно выпить воды, а еще — смочить нагревшийся от назойливых околоторсовых мыслей лоб. Я двинулась к выходу, намереваясь быстренько вернуться в корпус и добраться до автомата…
Лейтенант выглянул из каморки. Все-то у него под контролем!
— Куда?
— Пить! — отрапортовала я.
— Сначала здесь приберись.
Я вернулась, так и не утолив жажду. Очередное мое задание состояло в том, чтобы проверить, соответствует ли содержание задвижных панелей тому, что в них должно находиться. Как оказалось, не соответствует. Пока я складывала распылители и щетки куда следует, Солд разбирал какую-то деталь.
— Ветрова, верхние панели тоже нужно проверить.
Я приподнялась, опершись об одну из выдвижных панелей, нажала на кнопку. Нужная панель выдвинулась слишком быстро и с громким щелчком. От неожиданности я потеряла равновесие и начала падать. При этом я так замахала руками, намереваясь за что-то зацепиться, что заехала локтем в лицо Солду. Упасть я не упала (лейтенант успел меня поддержать), но сбила с нижних панелей тюбики и кое-какие детали для роботов. Мужчина подхватил меня на руки и опустил вниз.
«Поглоти меня черная дыра!»
Смотреть на лицо Солда я опасалась, но знала, что там уже наливается синяк от моего локтя. Воображение дорисовывало совсем уже невозможные детали: сломанный нос, выбитый глаз… Интересно, какое наказание полагается курсантке, случайно врезавшей своему старшине?
— Хороший удар, Ветрова, — невозмутимо сказал лейтенант.
— Извините, товарищ лейтенант, — пролепетала я, потирая локоть. Он и то болел, а что же чувствует Солд?
Мужчина воззрился на меня сурово и одновременно ласково, и чего больше было во взгляде — ласки или суровости — я так и не поняла.
— Иди за Туллом. Хватит с вас на сегодня.
Красная, как рак, я поплелась за орионцем. Слагор, который работал на улице, тоже довольным не выглядел — покрытый пылью, он и сам напоминал мешок для мусора, который вытряхивал.
— Заканчивай.
— Наконец! — он швырнул мешок на траву.
Сняв рабочие комбинезоны, мы снова предстали пред грозные голубые очи нашего старшины. Он проверил, стало ли чище в помещении, покопался в роботах. У меня начали закрываться глаза и я зевнула украдкой.
— Спишь, Ветрова? — поинтересовался Солд. У него глаза на спине?
— Так точно, — брякнула я, и только когда слова
— Завтра вечером после ужина явитесь сюда же в рабочей форме одежды. Я вижу, у вас есть проблемы не только со сном, но и с пониманием Устава. Старшина группы — в вашем случае Ниджер Экри — выше вас по статусу, и приказы его должны выполняться беспрекословно. Вопросы есть?
— Да, товарищ лейтенант. Сколько вечеров мы будем работать?
— Столько, сколько взбредет мне в голову.
Орионец помрачнел, на что Солд мгновенно среагировал:
— У тебя возражения, Тулл?
— Никак нет, — вынужден был ответить Слагор. Если его и удивило появление синяка под глазом старшины, вида он не подал.
— Прекрасно. Марш в казарму, товарищи курсанты.
Слагора точно ветром сдуло, а я все мялась, подбирая слова, чтобы рассказать о том, что меня задержали в коридоре и, по сути, отрабатывать я ничего не должна. Моя природная застенчивость боролась с желанием избежать незаслуженного наказания.
Солд покосился на меня с подозрением:
— У тебя возражения, Ветрова? Или ты их уже выразила, ударив меня локтем?
— Это была непроизвольная реакция, товарищ лейтенант!
— Любопытные у тебя реакции, Ветрова. Полагаю, находиться рядом с сонными землянами опасно, так что иди-ка ты спать.
— Но я…
— Ты еще здесь?
Застенчивость победила, и я позорно капитулировала.
Явившись отрабатывать нарушение на следующий день, вместо Солда мы узрели в назначенном месте Ниджера Экри. Центаврианин поджал губы при виде Слагора, и демонстративно обратился ко мне:
— У тебя все хорошо?
— Да.
— К семинару по правоведению подготовилась? Написала сочинение по принципам лирианского права?
— Какой же ты зануда, Экри, — усмехнулся Слагор.
— Не ругайтесь! — влезла я между парнями. Хоть Экри и был центаврианином, вел он себя ничем не лучше какого-нибудь горячего апранца. Хотя… Представители всех людских рас одинаковы — горячи и импульсивны в молодости.
— Не бойся, Нина, с ним даже ругаться неинтересно, — сказал Тулл.
— Да, Ветрова, тебе нечего боятся — я не намерен ввязываться в конфликт с этим самцом, — процедил Экри.
— С кем-кем? С самцом? — Слагор пихнул меня в бок, чтобы я разделила его веселье, и начал безудержно хохотать. Разность воспитания: для центаврианина «самец» — это оскорбление, а для орионца — похвала.
Появился Солд; под правым глазом на скуле виднелся желтый, еле заметный синяк. Должно быть, чтобы не шокировать никого синевой под глазом, мужчина поставил укол, улучшающий регенерацию. Помнится, Агап все мечтал купить такой препарат, но ему не давали разрешения на покупку.