Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
Я улыбнулась во весь рот.
В вирт-раунде Солду пришлось вместе с остальными спасаться из тюрьмы, в камерах которой ослабло силовое поле. И тогда-то он показал себя во всей красе: продумывал план, вносил разумные замечания, бежал от охраны быстро, сражался бестолково, но самоотверженно.
Я начала перематывать на наиболее интересующие меня моменты: когда Солд хмурился или смеялся, особенно, когда улыбался. Интересно, сколько ему лет и как его зовут? Почему он остался в академии, а не отправился служить? Почему вообще он оказался на Горунде? Был ли он беженцем, как я, или всегда мечтал поступить
«Нина, ты влюбилась», — печально молвил голос разума.
Меня бросило в жар, и я покраснела, хоть меня никто и не видел. Нет, я не влюбилась… а если и влюбилась, то самую малость, как в Гаррисона поначалу. Это пройдет, это просто гормоны и стресс!
Хватить глазеть на этого громилу! Лучше делом заняться.
Возвращаясь из библиотеки, я решила дойти до казармы не по коридору, а по улице. Большинство курсантов в это время были в столовой, и я наслаждалась строгими красотами академии. Днем и ночью Монтум «дымил», и звезд нельзя было разглядеть за тянущимися по нему облаками. Порой их разгоняли климатические установки. Вообще, к постоянно взлетающим-подлетающим аэрокарам военного образца я быстро привыкла, как и к жужжащим наземным карам, на которых по громадной территории академии перемещались сотрудники. Вечером роботов-уборщиков управляющие системы дезактивировали, и маленькие полезные устройства «засыпали», становились обычными железяками, разбросанными, где попало.
Когда начинало темнеть, включалась подсветка корпусов академии. Корпуса разведчиков светились фиолетовым, корпуса силовиков — красным. Корпусов дипломатов и связистов отсюда не было видно. Я свернула к площадкам с турниками, чтобы поглядеть на небо и подумать о своем, девичьем.
Но Звезды приготовили для меня сюрприз…
Я приметила у турников Малейва в компании с центаврианином-курсантом. Они что-то обсуждали, при этом Малейв был спокоен, а его спутник так и кипел. Центаврианин — и кипит? Любопытно. Они бродили мимо турников, останавливаясь то у одного, то у другого.
Иногда мы встречались с Ли в коридорах, и тогда центаврианин небрежно кивал мне. Порой мы виделись и в столовой, и, если бы он хотел, мог бы сто раз подойти и поговорить, разузнать, как у меня дела. Но Ли этого не делал и держался со мной, как со знакомой, удостаивая только кивками, а иногда даже и не удостаивая. И я бы успокоилась, если не интуиция. Не знаю, верно ли мое женское чутье, но центаврианин вызывал у меня опасения. На восемьдесят процентов я была уверена, что у него на меня какие-то планы.
А не проследить ли за ними? Может, Малейв сболтнет что-то такое, что мне будет полезно? Заодно и проверю, получается ли у меня быть незаметной, или нет. А если меня обнаружат, ничего страшного не случится — улыбнусь и наплету что-нибудь. Сноровисто шмыгнув за ближайшую отвесную стенку с выступами и дезактивированными аэро-ступенями, я затаилась.
Скоро старшекурсники, увлеченные разговором, остановились неподалеку. Я с трудом различала их голоса, так как говорили они негромко. Надо перебраться поближе… Чувствуя себя настоящей шпионкой, я тихонечко прокралась к следующему турнику, специально выбрав момент, когда курсанты смеялись.
теперь-то слышала отчетливо каждое произнесенное ими слово. Говорили
Я морщилась, слушая, как бывает благополучна и успешна жизнь, и пожалела, что вообще решилась подслушать курсантов. Успехи у него, видите ли, и в учебе, и в работе, и даже левитацией он овладел великолепно! Хоть бы зубами от досады не заскрипеть… Центавриане, наконец, перешли к любопытной для меня теме.
— А Винн отказала!
— Это было ожидаемо, — выдал скучающим тоном Ли.
— Ожидаемо? Кто я и кто она?
— Вы одного статуса, так что можешь хоть сломать эту стенку, но Винн тебе не дастся. Да и Род она ради тебя покинуть не решится.
— Ничего… ничего. Еще успеет передумать, — успокоился первый и спросил у Малейва: — А с твоей сестрой что? Говорят, скандалы сотрясают Род Малейв.
— Милу дала запрос на отречение от Рода. Отец побузил немного, да перестал. Она не самая лучшая драгоценность Рода и то, что она хочет войти в земную семью, нас уже не будет касаться.
— И тебе не жаль ее, дурочку?
— Нет, не жаль. Это ее выбор. К счастью, наш Род богат и дочерями и сыновьями. Не обеднеем. К тому же она полностью финансово независима, да и палец ей в рот не клади — отхватит всю пятерню.
— Не думал, что крошка Милу выберет землянина… У него хорошая семья или он тупой беженец с амбициями?
— Неплохая у него семья, — уклончиво произнес Малейв. — Глава ее — молодой мужчина, незрелый еще, но с правильными установками. У них хорошие гены и воспитание, они давно живут на Горунде, имеют наше гражданство. Если Милу захочет детей от своего землянина, ей с большой вероятностью дадут разрешение — от такого союза потомство будет полезным Федерации.
— Значит, влюбилась малышка Милу?
— Она всегда питала слабость к младшим.
— Как и я. Нравятся мне эти младшие. Они гораздо горячее наших… Помнишь, была у меня волосатенькая веганка? Ну, разве сравнится с ней какая-нибудь красивая, но холодная орионка или центаврианка? А рыжие апраночки… м-м-м… И не смотри так!
— Ты не поверишь, Лэнг, — рассмеялся Малейв. — Мне понравилась девчонка из той же семьи, что и землянин Милу.
«Уж не нашу ли семью Ли имеет в виду?» — подумала я в ужасе, и по моей спине побежали мурашки. Нужно успокоиться, чтобы эмпат Малейв не почувствовал чужого смятения и не обнаружил меня.
— Хорошенькая? — деловито осведомился Лэнг.
— Синеглазая, хрупкая… Прелесть.
— И как хрупкая в постели?
Малейв снова рассмеялся:
— Понятия не имею. Но если я к ней сейчас притронусь, девчонка хлопнется в обморок. Она к старшим питает неприязнь и даже более того — страх…
— Осторожнее, — веселье исчезло из голоса Лэнга. — Вспомни про шумиху с Родом Вилейг.
— Я себя контролирую.
— Ли, я серьезно. Нельзя давить на младших.
— Я лишь помогаю ей, — очень мягко промолвил Ли, и только глупец не распознал бы в этой мягкости нехороший подтекст. — Старшие должны помогать младшим… а младшие должны благодарить старших.