Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
Они рассмеялись и начали говорить про общих знакомых, и вскоре ушли с площадки. А я, выждав для надежности еще немного, поспешила в казарму. Полученные от «урока» Солда ранки больше не беспокоили, потому что были пустячными по сравнению с тем, что я узнала. Приятельницы заметили, что на мне лица нет, но посчитали, что это у меня от проблем с центаврианским, и не стали мучить расспросами.
Я шмыгнула в душ. Упругие струи прогнали дрожь с тела, но в душе царило смятение. Хорошо же я в академии устроилась! Мало проблем с учебой и предстоящими играми — я еще и в Солда влюбилась, Малейв ждет
Я застонала. Почему в моей жизни либо полное затишье, либо одна катастрофа за другой?
Глава 11
С выданного каждому курсанту ТПТ нельзя было звонить за пределы академии. На следующий день мне пришлось выделить время (что в академии проблематично) и дождаться своей очереди для ТПТ-сеанса. Сначала я позвонила Кеше, и спросила, как там Тема. Кеша сказал, что у братца все хорошо, и он наслаждается жизнью рядом с избранницей. Как я и подозревала, братьям Темка толком ничего не рассказывал, а вот Гаррисону — еще как. Тони, которому я позвонила после Кеши, объяснил:
— Тема редко бывает дома. Нин, если бы ты его увидела — не узнала бы! Одевается он теперь в самое лучшее, такой сдержанный стал, фатоватый.
— Что он рассказывает про свою центаврианку? Ты ее видел?
— Видел. Мы иногда летаем вместе на Бар-Ракк.
— И? Какая она?
— Как Тема, — задумчиво протянул Гаррисон. — Такая же влюбчивая и простая, ну и красивая, конечно. И самое странное в том, что они действительно выглядят как пара.
— Как ее зовут?
— А с чего такой интерес?
— Просто я боюсь за Тему. Не думала, что он способен на такие долгие отношения. Для него и неделя-то уже срок!
— Не переживай, Нин. Центаврианку зовут Милу, живет она не со своим Родом, а отдельно. Говорит, что всегда мечтала о независимости. Работает в конструкторском бюро и обожает скорость — гоняет, как бешеная. Мы с ней разок прокатились на экстрим-каре, так чуть разрыв сердца не получили. Такая вот она сумасбродка… Ну, как Тема.
— Милу, — сдавленно протянула я. Мои самые страшные опасения подтвердились. После той злополучной проверки Малейв действительно мной увлекся… А Тема живет с его сестрой. Что может быть хуже? Лучше бы братец с рептилоидом сошелся, чем с девушкой из Рода Малейв…
— Нин? — обеспокоился Гаррисон.
— Милу, значит, — бодро ответила я. — Здорово. Я все никак не могу до Темы дозвониться, и мне будет спокойнее, если ты будешь за ним присматривать. И к этой Милу приглядись получше — вдруг, она грымза?
— Она не грымза, а на редкость приятная для центаврианки. И, да — я пригляжу.
— Ты просто чудо, Тони.
— Что же тогда за меня не пошла? — усмехнулся парень.
— Гаррисон! Мы ведь уже все выяснили!
— Выяснили, выяснили. Успокойся. Расскажи, как у тебя дела.
Мы немного поболтали. После я добрела до автомата с водой, выпила стакан, но жажда стала еще сильнее. А мы с Темой похожи не только внешне — на нас еще и центавриане клюют… Хорошенькое дельце выходит. В неземную любовь, которая связала бы центаврианку из хорошего Рода и простого, малость глупенького парня, я не верю. Может, Милу и влюбилась
Я поспешила в библиотеку, чтобы узнать, про какую «шумиху с Родом Вилейг» говорили старшекурсники. ГСМП-кабинка была занята, и мне пришлось читать с экрана.
Про Род Вилейг в прессе не было ни единого плохого слова. Ну, разумеется! У центавриан не принято выносить сор из избы, и, если даже были какие-то проблемы, о них знают только избранные. К тому же из библиотеки академии задавать такие запросы опасно, и для получения большей информации нужно иметь особый доступ. Я быстро просмотрела заметки о самых выдающихся представителях Рода, об основных владениях Вилейгов, но ничего, что могло быть сойти за «шумиху», не нашла.
Ладно, пойдем по другому пути.
Я задала поисковый запрос об особенностях психологии старших рас. Прочитала общеизвестные факты про то, что некогда грозные лирианцы стали белыми и пушистыми, и сосредоточенными на изучении собственного «я». Хладнокровные центавриане стали с уважением относиться к другим формам жизни, а не только к похожим. Тишь да гладь, благодать…
Хорошо в военной академии информацию подают — старшие показываются, как идеальные представители людей и не обладают недостатками, а Центаврианская Федерации — это лучшее, что есть во вселенной, ее надежда и спасение. Фыркнув, я закрыла виртуальные окна.
Когда мы с Кешей ходили учиться левитации в Дом Жизни, наставники рассказывали, что агрессия и желание брать, что понравится, до сих пор живут в старших расах. Лапонька-лирианец может в одно мгновение превратиться в машину для убийств. Не зря даже спящие опасаются сражаться с ними один на один. Что же касается центавриан, то под маской их невозмутимости тоже кроются две страсти: «присвоить» и «убить».
И, кажется, одну из них я разбудила в Малейве.
Несколько дней пролетели, как один миг. Лекции и семинары чередовались с коллективными играми на занятиях по физической подготовке и профилактическими уборочными работами. По вечерам я продолжала усиленно подтягивать центаврианский и изучать вирт-записи чемпионских игр. Ниджер сказал, что их с Туллом Солд тренирует сам, а для меня он еще не подобрал программу тренировок. Это меня и спасало несколько дней. Но не могло мне везти вечно…
В день, когда курсантам разрешалось отдохнуть, что в переводе с центаврианского значило — убираться, собираться в комнатах досуга для «хобби» и смотреть патриотические ролики, на моем браслете появилось указание явиться после завтрака к главному корпусу разведчиков.
Солд, Тулл и Экри уже ждали меня. Я быстро взглянула на орионца и поприветствовала его, как полагается, но Солд даже не съязвил, как обычно. Мужчина повел нас в учебный корпус силовиков. Там все было не так, как у нас: роботехники меньше, коридоры шире, отделка не фиолетовая, а ярко-красная, коридоры заполнены не занудливыми центаврианами, а веганцами и апранцами. С щемящим чувством я смотрела и на землян, таких родных, и жалела, что Звезды закинули меня к «фиолетовым».