Курсантка с фермы. Имитация любви

Грин Агата

Я хмыкнула:

— Не настолько я дурная, чтобы идти сразу против всех. У меня всего двое противников. Пока что…

— Один из них – Ли Малейв?

— Да.

Солд рассмеялся негромко.

— Ему ты уже разбила голову. Страшно подумать, что ждет твоего второго врага.

— Еще не придумала. Может быть, вы посоветуете, как справиться с центаврианином, у которого столько п. е., что он может купить планету?

— А с ним обязательно воевать?

— Переговоры ни к чему не привели. Упертый слишком.

— Может быть, слишком упертая ты?

Настала

моя очередь смеяться. Долго. Солд не язвил, не шутил и не поддевал меня, потому что только идиот не понял бы, что смех мой вызван отчаянием. А ведь все это и правда похоже на войну! Я отстаиваю свою независимость от захватчиков-Малейвов. Захватчики меня во всем превосходят и настолько в себе уверены, что уже делят меня.

— А ты бы стал воевать, Солд? — отсмеявшись, спросила я. — Зная, что у тебя есть только одно оружие – уверенность в своей правоте?

— Ты дура, Ветрова.

— Потому что не сдаюсь старшим?

— Потому что воюешь без союзников.

— А ты готов стать моим союзником, Акела?

Орионец улыбнулся.

Глава 14

Я ввела Солда в курс дела, не упустив ни одной важной детали. Задумчивые, мы медленно пошли по дорожке к нашему корпусу. Солд переваривал информацию, а я думала о том, как предубеждение портит жизнь.

Землю захватывали и бомбили столько раз, что удивительно, как планета уцелела, и как уцелели люди на ней. Сначала на планете заправляли всем лирианцы, затем центавриане, орионцы также пытались захватить Землю. И перед каждой расой земляне склонялись, принимали подчиненное положение. Иначе было не выжить. Да и как дикари, вооруженные камнями, могли справиться с «богами», прилетающими на «небесных колесницах»?

Долгое время земляне были для захватчиков только рабочей силой, зверушками для забав. Все изменилось, когда на Землю заглянули спящие, и рассказали, что «боги», спустившиеся с небес, лгут. Уставшие от причуд «богов», земляне приняли сторону спящих и получили статус «предателей рода людского». И долго, очень долго не могли от этого клейма отмыться, несмотря на то, что быстро поняли, какое зло несут спящие. Когда Республика Земли отправила запрос на вступление в Союз людей, долго не получала положительного ответа из-за предубеждения членов Союза против землян.

Не просто так Вальдола меня не выносит, и не просто так мои успехи вызывают раздражение у однокурсников. Даже добряк Солд относился ко мне плохо, пока не посчитал, что я достойна его уважения. А посчитал он так только, когда я наложила себе шов на бедре. Его аж оторопь взяла…

– -- Ну и лицо у тебя, Ветрова, — заметил куратор.

— А?

— Лицо, говорю, у тебя перекошенное. О чем думаешь?

— О человеческой природе.

— И чего надумала?

— Нет, у меня же мозги сбежали. Одна надежда на твои.

Солд нахмурился. Сам он любил фамильярничать, но другим не позволял.

— С каких это пор тебе дозволено «тыкать» мне?

— Ты меня исключил из академии.

— Ладно, задам вопрос по-другому. Ты перестала различать правду и шутки?

—

А что, это была шутка? — изобразила я удивление.

— Да. Но она может в любой момент стать правдой. Понимаешь, о чем я?

— Так точно, товарищ лейтенант.

— Хорошо. А центавриан своих не провоцируй. У тебя практика, Ветрова, вот о практике и думай. Понятно?

— Да.

— Продолжай гулять по саду. Скажи этому веганцу, что знаешь о его слежке, попробуй что-нибудь из него вытянуть. Поняла?

— Да.

— И, Ветрова, — орионец сделался еще более хмурым, — не забывай о субординации.

— Как можно, товарищ лейтенант?

Солд покачал головой и оставил меня. Зевнув, я побрела к тому месту, откуда Насупоне было бы удобнее всего за мной наблюдать. Я и на лавке сидела, и около паразитических растений бродила, но веганец не показывался. Удивленная, я начала было рыскать по кустам, но один хауми заметил, что я без дела слоняюсь по дорожкам, и недовольно пошевелил усами.

Пришлось ретироваться.

До окончания практики оставалось совсем немного времени. Нашей команде оставалось только показать себя в лесу, и только. Многие курсанты, прошедшие все испытания, начали понемногу расслабляться, все больше отдыхая, а не зарабатывая баллы

А наша капитанша Вальдола нервничала, но не потому, что сомневалась в нас, а потому, что Вилейн что-то задумал. Как и другие одиночки, исключенные из команд, он был лишен права проводить какие-либо операции в лесу, а это означало потерю баллов. Компенсировал он эту потерю, проводя утренние часы на пляже, а вечерние – на аукционах.

В открытую Вальдола и Вилейн не конфликтовали, но только слепой не заметил бы, что они друг друга возненавидели. И немудрено: ненависть трансформируется либо из пламенной любви, либо из крепкой дружбы. А Линда с Вилейном были в очень хороших отношениях, пока ему не взбрело в голову покачать права.

Меня даже поздравили с тем, что я отныне занимаю второе место в списке ненавидимых Линдой людей.

Вальдола стала дерганой и нервной, и злость изливала на каждом, кто имел неосторожность сказать ей хоть слово не по делу. И, хотя нам выпал свободный день, Линда собрала нас в столовой и начала гонять по карте леса. Мы до обеда вспоминали ориентиры, места, где установлены датчики слежения, ловушки, тем самым потеряв время, которое хотели бы потратить на зарабатывание баллов. Эту пытку мы перетерпели, но когда орионка заявила, что гонять нас по тактике намерена весь день, парни взбунтовались.

— Вообще-то день выделен, чтобы зарабатывать личные баллы! Ты как хочешь, Линда, но я пойду на пляж, хочу размяться.

— Я – капитан. И я решила, что после обеда мы продолжим заниматься с картой.

— Солд ясно выразился: свободные дни нам даны для личных баллов.

— Встанешь из-за стола – исключу из команды, — отрезала Вальдола.

— Ты из-за Вилейна так паришься?

— Да плевала я на него! Вы расслабились! Разленились! Думаете, я не знаю, что вы даже на пробежку не выходите? Забыли, где вы? Забыли, зачем?