Курский излом

Замулин Валерий Николаевич

Многие отмечают эту замечательную черту характера Ивана Михайловича. Он был человеком легким в общении, юмор и самоирония быстро располагали к нему собеседника. Веселый нрав помогал не только ладить с людьми, но и стойко переносить все то, что ложилось на его плечи в те суровые годы.

Точно подмечена и еще одна важная особенность командарма: ему действительно в жизни везло. Но удачи и победы не сыпались с неба, они давались напряженным, каждодневным физическим и интеллектуальным трудом, бессонными ночами, огромным нервным напряжением.

Но командовать первой гвардейской генералу И. М. Чистякову довелось недолго, 15 октября 1942 г. он принимает 21-ю А. Это было очень важное назначение в его военной карьере. Почти три года отдал Иван Михайлович службе в этой армии. В том числе и благодаря его тяжелому ратному труду уже через полгода она была преобразована в 6-ю гвардейскую. Важнейшими этапами в военной карьере командарма стали битвы на

Волге и под Курском. 21-я армия участвовала в Сталинградской битве с первого до последнего дня. В ходе оборонительного периода в составе Донского фронта (К. К. Рокоссовский) вела тяжелые бои за овладение станицей Клетской. В конце октября 1942 г. была подчинена Юго — Западному фронту, которым командовал Н. Ф. Ватутин. В ходе контрнаступления 19–21 ноября 1942 г. она действовала на направлении главного удара фронта. Введенный генералом И. М. Чистяковым в середине дня 19 ноября в прорыв 4-й тк успешно переправился за Дон и, развивая успех, в 16.00 23 ноября соединился с 4-м мехкорпусом Сталинградского фронта. В результате кольцо окружения немецкой 6-й А замкнулось. Затем войска армии, вновь в составе Донского фронта, участвовали сначала в рассечении группировки Паулюса, а затем и в ее уничтожении. За успешное управление войсками в боях под Сталинградом Иван Михайлович был награжден первой в своей жизни полководческой наградой.

«Накануне отъезда, [141] — вспоминал он, — мне вручили орден Суворова 1-й степени под номером 21. Товарищи шутили: командующий 21-й армией получил орден Суворова 21-м указом, подписанным 21-м января, кругом очко…»{114}

11 марта 1943 г. И. М. Чистяков по телефону получил приказ спешно перебросить армию южнее Курска, где возникла тяжелая обстановка. В течение шести часов был разработан маршрут движения, отданы распоряжения и дивизии двинулись в путь. Войска шли пешком, в основном ночью, соблюдая светомаскировку. Армия была включена в состав Воронежского фронта, которым в тот момент командовал генерал Ф. Ф. Голиков, и получила задание закрыть брешь, образовавшуюся в результате прорыва немцев на стыке Воронежского и Юго — Западного фронтов и захвата 16 марта их подвижными соединениями Белгорода. Командарм выдвинул в направлении Белгорода 155-й гв. сп подполковника Г. Г. Пантюхова из 52-й гв. сд, который, с ходу развернувшись, оседлал шоссе Белгород — Курск в районе села Шопино. В течение 18 марта на этих рубежах гвардейцам удалось отбить несколько атак боевой группы дивизии СС «Мертвая голова» и даже захватить пленных. Встретив организованное сопротивление, эсэсовцы прекратили дальнейшее наступление в направлении Обояни, и фронт в полосе 21-й А стабилизировался. Противоборствующие стороны приступили к созданию оборонительных полос, начался период, который в исторической литературе получил название оперативной паузы перед Курской битвой.

Следует сказать, что и здесь, на Белгородчине, удача не отвернулась от командарма. В преддверии одной из самых грандиозных и кровопролитных баталий Великой Отечественной войны, в которой ему предстояло играть одну из ключевых ролей, он получил добрую весть. Уже через несколько дней судьба вновь свела его с Н. Ф. Ватутиным. 27 марта генерал вступил в командование теперь уже Воронежским фронтом. У И. М. Чистякова еще в ходе Московской битвы, когда он был комдивом (8-й гв. сд), с Николаем Федоровичем сложились нормальные рабочие отношения. И надо отметить: они очень помогли ему и в период подготовки к летним боям, и особенно в ходе отражения его армией мощного удара ГА «Юг». Он с большим уважением отзывался о человеческих качествах и полководческих способностях своего командира. Уже после войны писал:

«Какой большой военной культурой, широтой оперативного кругозора он обладал! Н. Ф. Ватутин умел удивительно просто [142] и ясно излагать обстановку, предвидеть развитие событий и, что не менее важно, вселять уверенность в успех задуманного.

И еще было одно замечательное качество у Николая Федоровича. Он умел слушать других, не давить своими знаниями и авторитетом. С ним мы, его подчиненные, чувствовали себя свободно, что, понятно, развязывало инициативу. Даже когда он подсказывал верное решение, то делал это, как и К. К. Рокоссовский, так незаметно и в то же время убедительно, что подчиненный принимал его решение как свое»{115}.

Об участии И. М. Чистякова в Курской битве подробно остановлюсь в следующих главах, а сейчас отмечу, что в должности командира 6-й гв. А он оставался до конца войны. Принимал участие в составе 1-го, 2-го Прибалтийских и Ленинградского фронтов в Ленинградско — Новгородской, Белорусской и Прибалтийской наступательных операциях.

Не каждому командарму доводилось участвовать в таком количестве крупномасштабных операций. Это свидетельствует не только о его профессиональном мастерстве, умении выполнить поставленную командованием задачу, но и таком важном при коллективной работе качестве характера, как уживчивость, способность ладить с разными людьми. Он действительно умел найти

подход и к маршалу, и к рядовому. Иван Михайлович в армии пользовался большим уважением. Пройдя путь до командарма, он не забыл свое солдатское прошлое, не «забронзовел», не утратил способность сопереживать и никогда не проходил мимо, если его помощь была необходима. Мне не раз приходилось слышать рассказы «чистяковцев» о его человечности, душевной щедрости, способности ценить тяжелый труд подчиненных. На одной из встреч ветеранов Курской битвы бывшие бойцы 60-го отдельного дивизиона бронепоездов, который в начале июля 1943 г. находился в составе 6-й гв. А, рассказывали такой случай. В целях маскировки обоим его бронепоездам запрещалось находиться на крупных станциях Ржава, Прохоровка и Беленихино. Поэтому все необходимое: продовольствие, уголь, снаряды, складировалось в лесопосадочных полосах у железнодорожного полотна, а вот воду для паровозов приходилось набирать из реки. Процесс этот был многочасовой и трудоемкий: весь личный состав выстраивался в цепочку и ведрами заливали огромный тендер, а потом еще и запасные емкости. За этой работой и застал однажды командарм личный состав одного из бронепоездов. Генерал был удивлен, почему до сих пор командование дивизиона не позаботилось о механизации [143] процесса. Не услышав внятного ответа, он отчитал, но без злобы, стоявших рядом командира и начальника штаба, а потом отдал какие–то распоряжения одному из офицеров своей опергруппы. А на второй день в дивизион доставили пожарные насосы, которые за полчаса заправляли паровоз.

«И каждый из нас, — говорили старые солдаты, — потом не раз вспоминал добрым словом командарма. Может, для кого–то это покажется и не бог весть какой помощью. Но солдату важно чувствовать, что в этой страшной мясорубке есть командиры, которые думают не только о себе, способны понять его нужды и заботы. Ведь тот, кто прошел войну, знает, что о солдате на фронте заботится только он сам, в лучшем случае — его взводный. А о генералах и говорить нечего, иные в тыловые части да и то не заглядывали. А чтобы приехал большой начальник, да еще и помог солдату, это было Событие».

В июле 1944 г. Иван Михайлович получил свое последнее воинское звание генерал–полковник и самую высокую награду — звание Героя Советского Союза. Так были оценены его тяжелый ратный труд и личное мужество в боях при освобождении Белоруссии.

Участие в Великой Отечественной войне И. М. Чистякова завершилось после разгрома Курляндской группировки вермахта. Однако его ждала еще одна война, теперь с Японией. Ему предстояло вновь вернуться на Дальний Восток. После участия в Параде Победы и нескольких дней отдыха по личному приказу И. В. Сталина он вылетел в Приморье, где вступил в командование 25-й А. В составе 1-го Дальневосточного фронта армия участвовала в Харбино — Гиринской наступательной операции, громила японцев в Маньчжурии и освобождала Северную Корею.

В марте 1947 г. он был отозван в Москву. Еще десять лет ему довелось командовать двумя армиями в Белоруссии и Германии, а с 1954 по 1957 г. служил заместителем командующего войсками Закавказского военного округа. В середине 1957 г. переведен в группу инспекторов при Министерстве обороны СССР. Скончался генерал–полковник И. М. Чистяков на семьдесят девятом году жизни 7 марта 1979 г. в Москве.

Основные элементы вертикали управления общевойсковой армией в РККА менялись несколько раз. Перед началом войны вертикаль состояла из управления полка, дивизии, корпуса и армии. Затем корпусное звено упростили, и лишь весной 1943 г. оно начало восстанавливаться во всей действующей армии. В ряде объединений, участвовавших в Курской битве, приказы о введении корпусов в структуру армии были изданы уже в ходе отражения вражеского наступления, поэтому настоящими органами управления войсками на тот [144] момент они не стали. Лишь после летней кампании, когда их офицерские коллективы, пройдя крещение боями, получили необходимый опыт и навыки, штабы корпусов приобрели вес и значение в действующей армии. Таким образом, до конца 1943 г. одним из главных звеньев управления войсками Красной Армии была дивизия. Поэтому и неудачи, и победы во многом зависели от уровня подготовки, боевого опыта и мастерства старших офицеров и генералов, которые командовали этими соединениями.

По воспоминаниям генерала армии Н. Г. Ляшенко, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, оценивая вклад командиров дивизий в годы Великой Отечественной, говорил:

«Это была главная опора наша с начала и до конца войны. Командиры дивизий играли решающую роль и в наступлении, и при формировании, и в обучении. Это наши кадры, самые нужные».

Какими же были эти люди? Познакомимся с боевым путем комдивов 6-й гв. А, принимавших участие в Курской битве на основе доступных сегодня для исследования документов. К началу лета в армии были сформированы два стрелковых корпуса — 22-й и 23-й гвардейские, которые в свою очередь объединяли шесть стрелковых дивизий: 51-ю гв., 52-ю гв., 67-ю гв., 71-ю гв., 90-ю гв. и 375-ю сд. Седьмая — 89-я гв. сд — была резервом командующего армией.