Курсом зюйд
Шрифт:
За неполный год кости срослись, раны кое-как зажили. Конечно, в тюремной камере особо не потренируешься, но Хаммер старался по мере возможностей держать себя в форме. Прежней сноровки уже не будет, травмы слишком серьёзные, а медицина здесь никакая. Но по крайней мере смог отказаться от костыля ещё зимой. Гораздо хуже дело обстояло с правой рукой: пуля разнесла локтевой сустав в клочья. Как там сказала русская докторша? «Было очень непросто сложить паззл из осколков ваших костей, но я сделала что смогла». Она-то справилась, спасла руку от ампутации: девочка явно знает своё дело. Но чуда не произошло, подвижность сустава так и осталась крайне ограниченной. Пришлось постепенно
Хаммер знал, что его охраняют всерьёз, и не делал даже слабых попыток убежать. Куда, собственно, бежать-то? К кому? К тем, кто с удовольствием потычет его носом в лужу и отправит за здорово живёшь искупать кровью допущенные косяки? Наёмник ещё с ума не сошёл. Проситься на службу к Карлу Шведскому? Этот ублюдок тоже имеет на него зуб. К царю Питеру? А этот с большой долей вероятности не примет его службы. У него самого хватает…пришельцев из будущего, куда более полезных, потому что своих. Остаётся одно: молча сидеть в тюрьме и ждать случая.
Какого? Хаммер, несмотря на пессимизм, всё же не оставлял надежды тоже стать полезным «долговязому подонку». Этот тип явно опередил своё время, ему бы в двадцать первом веке родиться. Если удастся подкинуть ему что-нибудь действительно стоящее… Только тогда у наёмника появится шанс покинуть эти угрюмые холодные стены.
Русские, конечно, те ещё сволочи, но надо отдать им должное: если о чём-то с ними по-хорошему договоришься, шансов, что кинут, на порядок меньше, чем если иметь дело с соотечественниками.
1
— Ну, робяты, с Богом!
Годы, потраченные на коренную реформу армии, даром не прошли. Теперь это была не полурегулярная орда, способная на самочинные действия в угоду сиюминутной выгоде. Генералы и фельдмаршалы научились повиноваться письменным приказам государя, как присланным с курьерами, так и припасённым загодя, согласно утверждённому плану кампании. А солдаты и офицеры научились столь же беспрекословно повиноваться военачальникам. Поэтому, едва в ставки Шереметева и Голицына примчались смертельно уставшие курьеры, привезшие краткие шифрованные приказы государевы, они в один и тот же день, в один и тот же час вскрыли особые конверты. И принялись действовать так, как было в оных предписано.
Все прекрасно понимали, что по утверждённому плану может пройти лишь самое начало похода. Потому Пётр Алексеевич в конце приписывал: мол, выступайте, а далее действуйте по обстановке, имея главной целью то-то и то-то. У обоих фельдмаршалов была своя задача и по тридцатитысячному корпусу с обозами, способному хотя бы и в одиночку устроить хану Девлет-Гераю массу неприятностей. Головной сорокапятитысячный корпус должен был возглавить государь лично.
И Борис Петрович, и Михайла Михайлович точно знали, что в этот же день и час он тоже выступил в поход. И напутствовали солдат всех трёх корпусов одинаково.
…Чего не знали ни Шереметев, ни Голицын, так это того, что Пётр Алексеевич решил перенять тактику шведов: оторваться от обоза, оставив его на попечение бригады под командованием генерала Огилви, и идти ускоренным маршем в сторону осаждённого Харькова, под стенами которого прочно застрял крымский хан со своим войском. Сколько там идти от Белгорода до Харькова? Четыре дня обычным ходом, три — ускоренным. Конные полки под началом Меншикова пошли на охват орды с фланга и тыла, чтобы отрезать пути к отступлению, а пехота и конная артиллерия направлялись прямо «в лоб». Приближение такой колонны не могло не остаться незамеченным, даже несмотря на то,
…Месяц, отведенный ханом как крайний срок осады, был на исходе, когда его дозорные, сумевшие ускользнуть от русских драгун и егерей, донесли о приближении многочисленного царского войска. Девлет-Герай попал ровно в ту же ситуацию, что и годом ранее Карл Двенадцатый. У него было ровно три выхода: либо он прямо сейчас снимается и уходит в Кырым, либо срочно берёт город и разворачивает войско навстречу царю, либо принимает встречный бой, имея в тылу не взятую крепость с пятитысячным гарнизоном. Второй и третий варианты ему не нравились в силу своей фантастичности, а за первый падишах ещё спросит. Мол, а на что ты, Девлет из славного рода Гераев, целый месяц там потратил? Жалкий ясырь, половину которого придётся при спешном отступлении перерезать или бросить, не станет оправданием большому походу. Падишаху нужен результат. А хан этот результат дать не в состоянии.
Вот если ему удастся разбить самого царя урусов…
Европейские офицеры, присланные королём франков, безбожно ругаясь, принялись строить татар в регименты. Получалось, прямо скажем, очень так себе: степняки ни разу не пехотинцы. Девлет-Герай утешал себя тем, что ещё каких-то семь лет назад русское войско было ненамного лучше его татар. Получилось, мол, у царя, получится и у хана. Вот только потомок Чингиза забыл, скольких сил, нервов, времени и денег стоили реформы Петра. Недостаточно было приставить к солдатам одних только офицеров-наёмников и повелеть их слушаться. Впрочем, французы сделали невозможное — выстроили татар в полки, и пешие, и конные. Но во весь рост встал вопрос вооружения. Огнестрел был разве что у личной охраны знатных крымчаков и ногайских мурз. А татарские луки, в отличие от турецких, «работали» только на ближней дистанции. Если русские откроют огонь из своих гаубиц, а против конницы используют залповый ружейный огонь и картечь… Франки с тревогой доложили хану, что дозорные заметили в колонне противника конные батареи, а первые ряды пеших полков уже несут на плечах собранные рогатки. Да и в крепости тоже не будут просто так сидеть и ждать, наверняка вмешаются.
«Нужно уходить, пока не поздно», — мелькнула мысль, которую хан, впрочем, сразу отогнал. Уйти, не приняв боя — значит, напроситься в лучшем случае на шёлковый шнурок в шкатулке. Или чашечку кофе с бриллиантовой пылью, как его несчастный родич Гази-Герай. Хан твёрдо знал одно: падишах не хочет в этом году воевать с московами. И не будет. Задача воинов Кырыма — отвлечь на себя войско царя. И хан вполне может с этой задачей справиться, если сделает всё правильно. Пусть московы ударят здесь. Орда сразу после этого рассыплется мелкими отрядами, переловить которые не под силу никакому войску. А сам хан будет делать вид, будто отступает в ногайские степи, заманивая туда царя с его армией.
Степь способна похоронить её всю, без остатка. Она не просто так зовётся Диким Полем.
2
С горки, на которой стояла харьковская крепость, видно было гораздо дальше, чем от ханской юрты. Потому Айгустов и Черкасов, обозревая в подзорную трубу горизонт, видели тонкую, едва заметную пелену пыли, которую прибивал к земле свежий майский ветер.
— Фланговый охват конницей, — усмехнулся Савва Васильевич. — Государю пришёлся по нраву сей манёвр, он и противу татар может сгодиться. Пожалуй, я даже знаю, кто оным корволантом командует.