Кутузов
Шрифт:
Пока Засс успешно отражал попытки Измаил-бея переправиться у Виддина, главный корпус находился в вынужденном бездействии.
Михаил Илларионович не мог припомнить столь жаркого лета в Молдавии. Но энергичными мерами он добился того, что в армии почти не было больных. Хорошая пища для солдат, надзор над тем, чтобы они не ели сырых фруктов, а главное, приказ не утомлять их строевыми занятиями явили свои плоды. Благодаря этим заботам войска провели в Валахии счастливое лето и еще более полюбили своего главнокомандующего.
Сам Кутузов не покидал главной квартиры, отряжая неутомимого Павлушу Бибикова для сбора новостей
Михаил Илларионович приказал генерал-майору Войска Донского Грекову 8-му организовать ночные рейды для захвата пленных. С этого дня было произведено несколько дерзких поисков. Поздно за полночь десяток казаков во главе с урядником Уваловым со своими лошадьми погружались на три лодки, переплывали Дунай и подкрадывались к лагерю Ахмед-паши. Они снимали часовых и без потерь возвращались на свой берег. Не раз в лагере подымалась суматоха и начиналась беспорядочная пальба, которая гремела и тогда, когда Кутузов уже допрашивал пленных. Те подтверждали все, о чем сообщал Мирзоян. Михаил Илларионович произвел Увалова в офицеры и представил его к ордену Святой Анны.
«Казаки – глаза и уши армии», – повторял он...
Несколько раз, несмотря на страшную жару, Михаил Илларионович сам выезжал из Журжи с Бибиковым и Паисием Кайсаровым и разглядывал в зрительную трубу правый берег Дуная, рассуждая о намерениях Ахмеда-паши.
Занятый русскими левый берег был низок, а правый – высок и крут, особенно к западу, вправо от башен и минаретов Рущука. Дунай, делая изгиб, здесь становился уже, правый берег был покрыт густым кустарником, а посередине реки находился островок.
– Вот лучшее место для переправы, – сказал своим приближенным главнокомандующий. – Надобно тут удвоить казачьи посты...
На левой, нашей стороне расстилалась болотистая, часто затопляемая поляна, окаймленная леском и мелким кустарником. Чуть далее, в сторону Журжи, в версте от Дуная, подымалась возвышенность, на которой виднелись руины сожженной Прозоровским Слободзеи и стены взорванного дома Мустафы Байрактара.
Здесь и суждено было произойти основным событиям всей долгой кампании.
9
Ночами над русскими позициями стояла странная хвостатая звезда. С каждым разом она разгоралась все ярче и ярче, пока не стала походить на огненную метлу.
– Эхма, видно, пометет беда землю русскую! – переговаривались старослужащие.
Она глядела прямо в оконце хатки, занимаемой Кутузовым, и он приказал занавесить окно трофейным турецким знаменем.
Михаил Илларионович заснул, как всегда в военное время, не раздеваясь. Через час его разбудил Бибиков:
– Михайла Ларионович! Казак от полковника Васильчикова! Турки на нашем берегу!..
Пока главнокомандующий собирался, чтобы выехать к месту боя, прибыл другой посыльный, сообщивший, что дело кончено.
Под покровом ночи три сотни кирджали – разбойников, которых великий визирь привлек в армию, переправились в двух верстах от нашего редута у реки Лом. Казаки, находившиеся на аванпостах, помчались к месту высадки. Туда же поспешил Васильчиков, захватив с собой резерв, а за ним немедля двинулся со Староингерманландским полком дежурный генерал Сабанеев. Но батальон Архангелогородского полка уже сбросил турок в Дунай.
Наступило 28 августа – первый день длительного сражения, которое можно было бы назвать скорее битвой умов, чем соперничеством в военной силе.
Высадка горстки разбойников оказалась искусным отвлекающим маневром. В это же самое время, пользуясь темнотой безлунной ночи – лишь горело недремлющее око кометы – и понижением уровня воды в Дунае от стоящей немилосердной жары, великий визирь произвел в двух верстах выше по течению действительную переправу. Кутузов лишил его возможности использовать суда виддинской флотилии, и турки переплыли реку на паромах и плотах. Это были пять тысяч янычар. Уверенные, что их обрекают на верную гибель, они пытались противиться приказу. Но Ахмед-паша страшными угрозами и даже побоями загнал янычар на русский берег. Они нашли на равнине старый, полуразвалившийся редут, построенный еще в 1810 году генералом Зассом во время блокады Журжи, и принялись поспешно укреплять и восстанавливать его. На правом, высоком берегу Дуная турки уже воздвигли сильные батареи.
Кутузов повелел генерал-майору Булатову с пятью батальонами опрокинуть десант.
Михаил Леонтьевич Булатов, храбрый и предприимчивый командир, решил штурмовать редут тремя колоннами. По его приказу батальоны Староингерманландского, Старооскольского и егерского полков построились в каре и пошли в атаку, таща за собой, меж кустарников, пушки. Шеф старооскольцев генерал-майор Шкапский, увлекая солдат, добрался до левого фланга турок по гребню ретраншементов, местами занял неприятельские окопы и вогнал часть янычар в Дунай. Зато неудача ожидала староингерманландцев. Их командир подполковник Жабокрицкий пал в рукопашной схватке от османской сабли, а полк в беспорядке отошел. Преследуя русских, турки толпами выскочили из своих укреплений и зашли во фланг другим колоннам.
Батальоны Шкапского, пробираясь по гребню редута, продолжали наступать. Видя это, Булатов приказал подошедшим егерям поддержать их. Однако атака захлебнулась: 25 орудий большого калибра непрерывно били с правого берега Дуная, нанося русским большой урон. Янычары дрались с отчаянием обреченных. Великий визирь подкрепил их новым десантом, а затем приказал отослать все лодки на правую сторону реки.
Булатов атаковал настойчиво, но после трех неудачных приступов вынужден был отвести войска на пистолетный выстрел. Он оставил егерей в лесу, в полусотне шагов от редута, расположил по берегу Дуная батареи, остальные войска поставил фронтом и открыл губительный огонь. Мощный взрыв вскоре потряс турецкое укрепление – в воздух взлетели два зарядных ящика, разметав десятки людей. Глава янычар Эдин-паша, опасно раненный, решился бежать и на единственной оставшейся лодке переплыл Дунай. Янычары пробовали вернуться на правую сторону, используя связки хвороста – фашины, но русская артиллерия не подпускала их к реке. Они не могли даже набрать воды.