Кувалда
Шрифт:
Глава 43
Кувалда замер, услышав признание рептилии. Толпа разразилась криками радости. Левский принял горделивую позу, какую обычно принимают душевнобольные, донося до мира свой навязчивый бред.
И только несколько невзрачных мужчин в одинаковых костюмах одновременно выхватили револьверы. Вместе с этим в зал вломились полицейские, тут же начиная вязать самых неудачливых революционеров.
— Всем оставаться на местах, Третье Отделение! — голос, усиленный магией, прокатился по залу, отражаясь от стен и оглушая каждого, кто находился
— Это провокатор! — раздался чей-то голос над ухом Кувалды.
Его тут же толкнули, не давая выхватить пистолет. Кто-то из агентов пальнул в воздух, на головы посыпалась штукатурка, началась паника и давка. Все устремились к выходам, зал наполнился криками и бранью.
— Руки за голову! Стоять! — грубые окрики агентов звучали где-то позади, Кувалда не мог разглядеть их в толпе.
Зато он видел, как рептилоид, нелепо придерживая полы пиджака, пытается скрыться через другую дверь. Кувалда ринулся следом, расталкивая локтями толпу. Попадаться агентам было никак нельзя, арест в его планы не входил.
Поэтому Краснослав выхватил револьвер из кобуры, повернулся и несколько раз выстрелил поверх голов в сторону полицейских, после чего рванул следом за Вольдемаром Илларионовичем.
В доме Брауна воцарился настоящий хаос. Полицейские винтили всех подряд, независимо от пола, возраста и чина, бомбисты прыгали из окон, пытаясь уйти от облавы, прятались под столы, выбегали в коридоры.
Краснослав выбежал в один из многочисленных коридоров. К счастью, полицейских в нём не оказалось. Кувалда увидел, как мелькнуло вдалеке крепдешиновое платье Исидоры, и побежал туда. Он не сомневался — где Исидора, там и рептилоид, и решительно шёл следом.
Где-то за стеной загремели выстрелы, завязалась перестрелка, похоже, кто-то из революционеров решил организовать сопротивление. Кувалда решил не встревать. Его миссия была важнее.
Дом оказался настоящим лабиринтом. Тупики, проходные комнаты, лестницы, закутки, запасные выходы. И если для бомбистов, знавших эти коридоры, как свои пять пальцев, это служило во благо, а для полицейских, наоборот, затрудняло погоню, то для Кувалды бег по лабиринту был похож на лотерею, и неизвестно, что ждало его за новым поворотом. Он старался идти по следу рептилии, но в суматохе погони след то и дело терялся, и Краснославу приходилось полагаться только на интуицию.
Он выбежал на лестницу, прислушался. Внизу слышались звуки борьбы и сдавленный мат, поэтому Кувалда побежал вверх по лестнице. Навстречу ему попался революционер, преградивший путь, рабочий в засаленной спецовке.
— Ага, провокатор! Попался, гад! — прорычал он, и тут же попытался пнуть Кувалду в лицо тяжёлым ботинком.
Краснослав увернулся, попытался схватить работягу, но тот, пользуясь преимуществом в высоте, схватился за перила и ударил Кувалду по рукам. Револьвер вывернуло из пальцев, и он упал на ступеньки рядом с перилами, угрожающе покачиваясь на самом краю и рискуя свалиться на самый низ.
— Сука! Ненавижу! — зашипел рабочий и снова попытался пнуть Краснослава.
Кувалде некогда было возиться с ним, но и убивать революционера не хотелось. Краснослав всегда считал, что людей, промытых пропагандой рептилоидов, ещё можно вернуть на истинный путь.
Он сконцентрировал Живу на кончиках пальцев. Энергия запульсировала в такт с его сердцебиением, рискуя сорваться в любой момент, но Кувалда знал, что делает.
— Хорс! — выкрикнул он, и энергия Живы проявилась в мире вспышкой ослепительно яркого света.
Прикрыться революционер не успел. Он отшатнулся, закрывая глаза рукой, но уже ничего не видел. Кувалда быстро подобрал револьвер, сунул обратно в кобуру, пробежал мимо революционера, толкнув того плечом.
— Через полчаса пройдёт, — сказал он напоследок.
Сам он зажмурился и отвернулся ровно в тот момент, когда вспышка проявилась, как при броске светошумовой гранаты. В зависимости от количества вложенной энергии такая вспышка могла как ненадолго ослепить, так и выжечь зрение полностью, но Кувалда не собирался вредить простому рабочему. За полчаса его как раз найдут и арестуют полицейские, и этого было достаточно.
Кувалда снова доверился интуиции и побежал ещё выше по лестнице. На этот раз интуиция его подвела. Два агента в штатском стояли у лестницы на чердак, и один уже карабкался наверх, пока второй прикрывал его с маленьким пистолетом в руках. Завидев Краснослава, агент тут же взял его на мушку.
— Стоять! Руки за голову! — выкрикнул он.
Второй агент обернулся, вгляделся в лицо Кувалды, но знакомы они не были.
Краснослав остановился, медленно поднимая руки перед собой. Он видел, как дрожит палец агента на спусковом крючке, и не сомневался, что тот выстрелит, как только ему покажется хотя бы намёк на какое-то сопротивление. Здесь сегодня уже пролилась кровь, и агент без всяких душевных терзаний был готов лить её дальше.
В голове Кувалды проносились тысячи мыслей и планов, но ни один из них не казался достаточно надёжным. В любом случае, Краснослав заранее стал разгонять Живу по энергетическим каналам.
— Без глупостей, сопляк! — процедил агент, приближаясь к Кувалде и не переставая держать его на прицеле.
Делать глупости Кувалда и не собирался. Наоборот, он планировал агентов перехитрить. Полицейские, пусть даже из тайной имперской службы, остаются полицейскими, а значит, будут действовать грубой силой.
Жива сконцентрировалась на поверхности кожи, как тонкая невидимая плёнка. И когда агент подошёл на расстояние вытянутой руки, Кувалда начал действовать.
— Чур! — выкрикнул он, обрушивая мощнейший удар на голову агента.
Дважды хлопнули выстрелы, громкий металлический звон прокатился по подъезду. Второй агент спрыгнул с лестницы, выхватывая пистолет, но Кувалда уже взял его напарника в удушающий, прикрываясь его телом от пуль.
Краснославу пришлось рассеять щит, поддерживать его оказалось слишком тяжело. Давненько он не ходил под пулями, и уж тем более, не отбивал их собственной Живой. Сплющенные кусочки свинца теперь обжигали кожу где-то под рубашкой, и Кувалда свободной рукой вытряхнул их, выпуская рубашку из-за пояса. И рубашку, и куртку теперь придётся покупать. С дырками от пуль они годились только на тряпки.