Кузнец человеческих судеб
Шрифт:
Ресторан, в который Максимов привез Яну, напоминал большую старинную мельницу. Яна о нем слышала, но сама в нем никогда не бывала по вполне понятным причинам. Что делать скромной сотруднице фирмы в таком заведении?
Они сидели за столиком у окна и изучали меню. Сорокина заметно успокоилась, к ней вернулся румянец и привычное чуть высокомерное, уверенное выражение лица.
Тимофей то и дело поглядывал на нее, стараясь понять, насколько хорошо она запомнила нелепую сцену в машине. Учитывая, что Яна, то есть Сорокина, пребывала в тот момент в крайней степени возбуждения и испуга, можно было надеяться, что происшедшее
Тимофей всей душой надеялся избежать ее прямых вопросов о происшествии. В противном случае ему придется сбежать из ресторана и уволиться из фирмы. Какой идиот!
Яна держала в руках меню. Она все больше успокаивалась и не столько изучала названия блюд, сколько анализировала собственные неадекватные реакции.
С чего же начался этот глупый безосновательный психоз, заставивший ее выставить себя в глазах отцовского заместителя законченной истеричкой?
С безобидного приглашения на ужин? С визита девицы из следственного комитета? Нет, определенно со звонка Максимова. Хотя события последних недель, разумеется, и внесли лепту в ее психическое состояние, но все же до какой грани надо было дойти, чтобы обычное приглашение на ужин привело к такому приступу паники?
Впрочем, что значит обычное? Когда это ее приглашал на ужин мужчина? Не коллега, не партнер по бизнесу, хотя и они ее никуда не приглашали, а мужчина?
Яна украдкой взглянула на Максимова, и ей показалось, что тот стремительно отвел глаза. Гм. Показалось. Максимов сидел и безмятежно выбирал ужин. Поза его была расслабленной, лицо, как всегда, невыразительным. Похоже, он вообще не заметил ничего странного в ее поведении. А может, встреча с ДПС сгладила впечатление от ее истерики, и он не вполне оценил масштабы Яниного припадка? Дай-то бог. А то иначе придется со стыда сгореть.
– Вы готовы заказывать? – раздался ласковый до приторности голос официанта над Яниным ухом.
– Яна Викторовна? – вопросительно приподняв брови, осведомился Максимов, и девушка, нервно вздрогнув, взглянула в разбегающиеся строчки меню.
– Да. Мне вот это, пожалуйста, и еще, наверное, это, и что-нибудь попить, – охрипшим от волнения голосом попросила она так жалобно, словно милостыню просила. И тут же покраснела от собственной омерзительной слабости. Бесхарактерная, раскисшая тряпка, отругала себя Яна.
– Пиво? – вежливо осведомился официант.
– Нет. Лучше вино, – теперь излишне резко возразила она.
– Мы сами варим, – проявил завидную настырность официант.
– Нет. Красное вино. Не выношу запаха пива. Вкуса тем более, – стараясь реабилитироваться в глазах Максимова, заявила девушка.
– Мне то же самое, – галантно выкрутился Тимофей, так и не сумевший сосредоточиться на меню. – И кстати, какое вино вы посоветуете? – деловито спросил он, беря винную карту.
Молчание становилось тягостным, а Тимофей со своей дамой так и продолжали время от времени беззвучно открывать рот и так же беззвучно закрывать его, обмениваясь неловкими улыбками.
«Так больше нельзя, ведешь себя как семиклассник, пригласивший девочку в кафе-мороженое». Детские воспоминания и ассоциации отчего-то никак не желали покидать его в этот вечер. И Тимофей, собрав мысли и волю в кулак, вступил в беседу, словно в битву.
– Скажите,
От этого «безобидного» вопроса Яна вспыхнула и вскинула голову так резко, что даже почувствовала легкое головокружение. А она-то рассчитывала избежать этой скользкой темы. Девушка с горечью закусила губу. Но отмалчиваться было глупо, надо отвечать. Вот только что?
Молча поведя бровью, что, по мнению самой Яны, было проявлением глупой растерянности, а по мнению сидящего напротив Тимофея, женской загадочности, она сделала глоток вина, которое, к счастью, принесли, и проговорила, чувствуя себя законченной дурой:
– Из-за вашего тона.
– Моего тона? – искренне изумился Тимофей, даже забыв на секундочку о своей позорной выходке.
– Ну да, – преодолевая желание сбежать, подтвердила Яна. – Вы были так подозрительно оптимистично настроены во время телефонного разговора, словно врач, только что поставивший больному смертельный диагноз. – И взглянув в непонимающие глаза Максимова, она пояснила: – «Ну, как у меня дела, доктор?» – «Ну, все отлично, отлично! Проживете сто лет! Вы не могли бы мне сообщить телефоны ваших ближайших родственников, чтобы обсудить с ними схему лечения?»
Интонация и настроение сценки были переданы очень талантливо, и Тимофей даже рассмеялся, чувствуя, как тиски дискомфорта отпускают его задетое самолюбие.
– Неужели мое приглашение так прозвучало? – спросил он извиняющимся тоном.
Как ни странно, его реакция помогла Яне расслабиться, и она с улыбкой ответила:
– Во всяком случае, именно так его восприняли мои расшатанные последними событиями нервы.
– Приношу мои искренние извинения, – проговорил Тимофей, чувствуя, что приподнятое легкое настроение, заставившее его пригласить Яну на ужин, возвращается.
Оказывается, не такая уж и плохая была идея.
– Так какой же информацией вы хотели со мной поделиться? – окончательно успокаиваясь, спросила девушка.
– Если честно, то сведений пока немного. Пока что мне удалось лишь выяснить, что за личность ваша Пономарева из следственного комитета, – слегка смутившись, пояснил Тимофей, ибо, несмотря на разрядку в отношениях с Яной, его порыв все равно был несколько экстравагантен.
– И?
– Обычная стажерка, у нее даже диплома о высшем образовании пока нет. Дело об убийстве гражданки Огородниковой попало к ней случайно. А уж до «Рыбного пути» она вообще добралась либо в силу недюжинного ума, либо в силу невероятной везучести. Но уж точно не вследствие высокого профессионализма, – принимаясь за горячее, пояснил Тимофей.
– И что нам это дает? Что мы будем делать дальше? – демонстрируя выдержку и все еще не притрагиваясь к пище, спросила Яна.
– Думаю, имеет смысл с ней встретиться и поговорить, может, даже поделиться информацией. Девчонка, судя по всему, сообразительная, настырная, может пригодиться.
– Вы предлагаете объединить с ней наши усилия? – с сомнением спросила девушка.
– Пока не знаю, – задумчиво произнес Тимофей. – Давайте подождем, что выяснится по Рогутскому. А там будем думать. Но барышня может нам пригодиться.