Кузнечики [=Саранча]
Шрифт:
Надежда: Макс, знаешь что… Мне нравится, когда ты говоришь мне «дорогая».
Макс как только это слышит, становится нежным. Одна слезинка, то ли от смеха, то ли от переизбытка эмоций, течет у него по левой щеке.
Макс: Дорогая.
Макс вытирает глаза. Надежда смотрит на него почти влюбленным взглядом. Потом говорит.
Надежда: У тебя грим
Надежда окунает край салфетки в стакан с водой. Вытирает Максу лицо.
Макс: Я забыл его смыть… Ладно. Хватит.
Надежда: Еще здесь чуть-чуть осталось…
Макс берет руку Надежды. Отстраняет ее.
Макс: Я же сказал, хватит.
Теперь снова никто не улыбается. Снова становится как-то напряженно. Макс смотрит куда-то вдаль, пытается позвать официанта.
Макс: Три официанта на столько столов. И еще один из официантов слепой! Просто невозможно до них докричаться. Если увидишь, позови его. Я хочу расплатиться.
Надежда оборачивается. Смотрит вокруг себя.
Макс: Не торопись. Только если его увидишь…
Надежда: Я не вижу официанта, но вон тот человек все время на тебя смотрит.
Макс оборачивается. Отпивает глоток вина. Становится каким-то важным.
Макс: На меня все смотрят.
Надежда: Этот постоянно смотрит.
Макс: Я предполагаю.
Надежда: Обернись. Может, ты его знаешь.
Макс: Меня он не интересует.
Но все же Макс оборачивается.
Макс: А, этот.
Макс поднимает брови и кивает кому-то там головой. И как обычно в таких случаях, поднимает бокал. С усмешкой, но сквозь зубы говорит Надежде.
Макс: Доносчик.
Надежда: Этот?
Макс: Работает на полицию. Засранец.
Надежда: А почему ты за него поднимаешь бокал, если он засранец?
Макс: Я и сам себя об этом спрашиваю.
Надежда: Потому что он родственник твоей жены?
Макс: Откуда ты знаешь?
Надежда: Он сейчас это сказал этому, который сидит рядом с ним.
Макс с удивленным видом оборачивается. Смотрит на соседа родственника своей жены.
Надежда: Это было не громко. Он сказал это только ему.
Надежда поясняет.
Надежда: Я умею читать по губам.
Макс: На самом деле?
Надежда кивает головой.
Надежда: И про твою жену я тоже знаю.
Макс: Об этом тоже пишут в Интернете?
Этот выход в ресторан становится похож на наказание.
Надежда: Мне все равно. Это касается только тебя.
Оба замолкают.
Макс: Ты действительно можешь читать по губам?
Надежда довольно кивает головой.
Надежда: Это не так уж и трудно.
Макс: Ну вот, видишь, еще кое-что умеешь. Не только гримировать.
Надежда: Хочешь, я расскажу тебе, о чем они говорят?
К Максу понемногу возвращается энтузиазм.
Макс: Почему бы и нет. Давай!
Надежда смотрит в сторону полицейского засранца. Немного сосредотачивается, потом снова смотрит.
Надежда: Завтра они собираются взять начальника почты. Из-за сокрытия налогов.
Макс: Ты меня разыгрываешь?
Надежда: Нисколько. Это засранец этот сказал.
Максим оборачивается. Смотрит на доносчика.
Макс: Ты уверена?
Надежда: Он только что это сказал. Я видела.
Макс достает мобильный телефон из кармана пиджака. Набирает какой-то номер и, довольный собой, ждет соединения.
Макс: Надежда, ты опасный человек. Правда. Давай-ка, подсмотри еще что-нибудь.
Макс говорит по телефону.
Макс: Алло, это я. Слушай, проверь-ка мне…
Затемнение
II
Холл какого-то большого и серьезного учреждения. Мраморные колонны, облицованные мрамором стены, мраморный пол, мрамор при входе. А где-то там за горизонтом нашего зрения множество больших дверей. Везде двери, которые с трудом открываются и тяжело закрываются. Милисав Симич, ветхий старик, худой и высокий, в мокром плаще, сидит на одном из деревянных стульев и, держа подмышкой портфель, мнет его. Возле него нервно прохаживается Милан, бывший его студент, а сейчас постоянный шофер своего отца. Потому что то, что он окончил школу, совсем не значит, что он чему-то научился. Симич, свернулся на стуле, вжался в собственный скелет. От его метра девяносто осталась ровно половина. Милан ходит и говорит, ходит и говорит.