Кузня Крови
Шрифт:
Я же привычно добавил:
«Молю вас принять мой дар и вспомнить о нём на посвящении. Не прошу о силе, которая будет равна силе героев прошлого, Хранители, прошу лишь дать мне то, что заслуживает своей древностью кровь Денудо в моих жилах. Прошу очистить мою кровь от проклятой крови Оскуридо. Прошу, Хранители, на посвящении обратить на меня свет Предка и выжечь из моих жил все тени Оскуридо и ихор того, что стал Безымянным.»
Но всё же я не был в числе тех, кто молился дольше всех. Когда поднялся с колен и двинулся к алтарю, то вокруг ещё оставались те, кто беззвучно молился, прося о чём-то сокровенном Хранителей.
Наклонившись к алтарю, коснулся рукой его холодной поверхности. Через миг похолодело и у меня в груди. Обычно это было не очень приятное чувство, словно ты вдруг вдохнул ледяного воздуха, чем-то даже напоминая прикосновение моих теней, как бы кощунственно это не звучало. Но сегодня этот холод, оставшийся вместо угасшего огня души, не только показался приятным, но словно омыл горло, забрав с собой боль от стрелы.
Лежавшие на алтаре слёзы, казалось, засверкали чуть ярче. И я с улыбкой отнял руку от алтаря. Какие сегодня добрые знаки. Мои молитвы услышаны. Нужно только стать лучшим, и тогда Хранители точно услышат мои молитвы. Можно будет забыть о тенях, как о страшном сне. И вернуть славу и силу нашему Дому.
***
На верхнем ярусе храма, там, где вдоль потолка тянулась открытая галерея, опоясывая его, стояли двое.
Суав владетель Верде, глава Кузни и старший наставник Глебол.
Редко когда бумажные дела позволяли самому Суаву проводить занятия: пробежаться по лесам вокруг Кузни, гоняя учеников, поглядеть лично, как они сражаются или как реагируют на вбитую в живот сталь.
Но у него было кому доверить это.
Вот и сейчас он оглядел ряды склонивших колени учеников и спросил:
— На кого советуешь обратить внимание?
Глебол тут же ответил:
— Трейдо, из Дома Трензар. Умён, собрал небольшую группу поддержки. Причём из северян, сумев убедить Хасока сына владетеля Хонесто в том, что они на одной стороне и что именно Хасок там главный.
Суав отметил:
— И не солгал кое в чём. Север и Запад последние годы тянутся друг к другу.
Глебол не стал спорить:
— Умеет решать свои дела чужими руками. Как минимум две стычки птенцов, которые закончились для них серьёзным наказанием, были организованы им. Умело воспользовался враждой между двумя семействами юга и при этом остался в стороне.
Суав хмыкнул:
— Дальше.
— Адалио четвёртый сын владетеля Первого дома юга Тенебро. Он принимает очень взвешенные, но при этом неожиданные решения. Я бы сказал, что в нём Юг получит нового великого полководца.
— Сильное заявление.
Глебол лишь пожал плечами:
— Пока отряды под его командованием выигрывают втрое чаще остальных.
Суав кивнул, потребовал:
— Дальше.
Глебол немного замялся, но внизу, на алтаре сверкнули слёзы Амании, и он затем неуверенно протянул:
— Вот этот. Лиал из рода Денудо.
— Ты уже говорил о нём. Первая кровь.
Глебол покачал головой:
— Сейчас я о другом. Не видя своими глазами его результаты, я бы мог даже заподозрить, что он и вовсе простолюдин, каким-то невероятным образом обманувший всех нас и решивший занять место настоящего сына владетеля. Вы помните первый день, когда мы заставили их одеть вонючие лохмотья?
Суав негромко рассмеялся:
— Ради этого дня я бросаю все свои дела. Как я могу забыть его? И помню, что он первый переоделся.
— Да, господин, у вас хорошая память, — Глебол кивнул. — Они его совершенно не смутили. Как не смутило и всё остальное. Он легче всех птенцов принял правила нашей Кузни, словно для него это привычно, обходиться без этикета, без удобств и…
— Глебол, но так и есть, — Суав ткнул рукой вниз. — Думаешь, что из себя представляют эти северные Малые дома? Клочок земли, полсотни солдат, башня из дикого камня. Денудо, конечно, получше, кое-что из прошлого у них сохранилось, но все их соседи именно таковы. Наверняка ему не впервой кулаками доказывать правду равному ему сыну мелкого владетеля. Но в его крови нет сомнения. Ты ведь видишь, как много огня души он отдал алтарю?
— Вижу, ваше сиятельство. Вижу, что по силе и выносливости за его спиной десятки поколений, восходящих к временам Предков.
— Его манеры — это единственное, на что ты хотел мне указать?
Глебол неуверенно добавил.
— Не испытывает сомнений в схватках. Не колеблется, если требуется нанести удар в спину. И перешагивает тела без малейших сожалений, словно опытный душегуб с клеймом на лбу.
Суав задумчиво кивнул:
— Завтра я погляжу внимательней. А кто худший? С кого мы начнём завтра испытание жизни и смерти?
Глебол перевёл взгляд вниз, уверенно ткнул пальцем…
***
Стоило нам вернуться в дортуар, как на пороге возник Глебол. С ухмылкой оглядел нас, замерших, кто где стоял. Впервые он появился на ночь глядя, когда все тренировки уже окончены, а молитва произнесена. Мы сейчас не ожидали ничего хорошего от его прихода.
Я вот отлично помнил, как временами отец и Флайм поднимали среди ночи солдат, заставляя их в темноте бежать на стены и к воротам. Неужто мы сейчас тоже куда-то побежим?
Убедившись, что на него смотрят все без исключения, Глебол неспешно, громко, заполнив своим гулким басом весь дортуар, сказал:
— Завтра вас ждёт очень интересный день. Испытание жизни и смерти. До этого вы сражались только друг с другом, используя зачарованное его светлостью Габино оружие нашей Кузни. Завтра вы возьмёте простые мечи и сразитесь с Кровавыми жнецами. Каждому из вас достанется по одному. И никто из наставников не будет останавливать вашу схватку. Выживите вы или нет, будет зависеть только от вас.