Кузня крови
Шрифт:
С трудом вынырнув из сна, она поняла, что в дверь покоев колотят.
Пламя души сжалось вместе с ударом сердца, а потом хлынуло по венам, разжигая ихор, губы заученно и почти беззвучно шепнули формулу:
– Агдже питар.
Пальцы сложились в печать, и в ладони левой руки возникло пламя.
Через миг вспыхнули фитили свечей, по которым стегнул огненный хлыст. Леди Терсия откинула тёплое покрывало и ступила босыми ногами на холодный пол. Пальцы левой руки заплясали, складывая печати и покрывая тело защитой:
–
Леди Терсия даже не подумала накинуть на себя халат, подготовленный ей на утро, когда сняла зачарование двери и уверенным голосом приказала:
– Входите!
Дверь распахнулась, внутрь шагнули две фигуры, тут же склонившие колено:
– Госпожа.
Леди Терсия узнала верную дистро Карину и Креода, гаэкуджа Дома. Горящий ихор растекался по телу, подпитывая внешние техники, врагов не было, но не было и ясности, что происходит. И леди Терсия требовательно рявкнула:
– Ну!
Карина вскочила, бросилась в сторону, через два удара сердца уже накинула халат на плечи госпожи и скрыла от чужих глаз ночную рубаху. Гаэкуджа Креод же, так и не посмевший поднять голову, даже когда приличия оказались соблюдены, глухим голосом принялся рассказывать:
– Госпожа, при смене стражи обнаружили оглушённого конюха и пропажу вашего грауха.
От тона леди Терсии даже свет светильников испуганно затрепетал тенями на стенах:
– Кто?
Гаэкуджа Креод сглотнул:
– Молодой господин Лиал.
– Что ты несёшь?
Гаэкуджа ещё сильней вогнулся в пол, рухнув и на второе колено:
– Так конюх сказал, когда его отлили водой, но я лично проверил, госпожа, в спальне молодого господина пусто.
Леди Терсия процедила:
– Как он мог выйти из замка, гаэкуджа моих воинов, что должны стеречь все входы и выходы?
– Те, что были поставлены охранять тележные ворота, оказались опоены.
Огненная плеть стегнула совсем рядом с гаэкуджей, оплавляя камень пола.
– Жадные ничтожества. Скольких ты послал за ним, Креод?
Гаэкуджа, глядя на борозды у своих коленей, сглотнул:
– Пятерых, госпожа, на… на лошадях, – вскинул руки, заметив, как опять шевельнулась огненная плеть. – Госпожа! Остальные граухи нажрались солнечника и смогут подняться только к обеду!
Леди Терсия рявкнула:
– Значит, твои люди должны бежать, а ты впереди всех, Креод!
Гаэкуджа лишь сильней склонил голову:
– Да, госпожа. Я приказал загнать лошадей, но догнать молодого господина. А следом за ними отправил бегом десяток самых выносливых старших воинов, они в пепел потратят огонь души, но будут использовать Шаги северной тропы, которым обучил их господин.
Леди Терсия кивнула, сдерживая гнев, но тревога заставляла её сердце леденеть, а голос – звенеть:
– Лиал мог достать солнечник, но где бы он взял сонное зелье для солдат? И как бы они посмели принять на посту вино из рук молодого господина? Креод, поднять всех слуг, здесь что-то не то!
С грауха я спешился, сильно не доезжая до Быстрой. В удобной роще у одного из многочисленных холмов, тут и там торчавших на землях не только нашего Дома Денудо, но и всего королевства. Не зря же в землеописаниях королевство Арида именуют иначе королевством пустынь, а наше королевство Скеро королевством холмов?
С кряхтением размял колени и оглянулся. Никого.
Отличный граух, быстрый и послушный. Лучше был бы только граух отца, но отец, конечно, уехал именно на нем в объезд границы.
Что я позабыл – так это прихватить ячмень, так что грауху после такой скачки придётся обойтись всего лишь корой с деревьев да травой из-под снега.
Я похлопал его по мощной шее:
– Ну, прости, дружище. Обещаю в замке двойную порцию ячменя, залитого пивом.
Про себя же добавил: «Как только закончится моё наказание и меня пустят в конюшню».
Под тяжёлым плащом и толстым зимним кафтаном простолюдина у меня скрывался лёгкий доспех. Такой же, как и у младших воинов нашего Дома. Привычный и даже родной, сопровождающий меня во всех поездках.
До получения даров Предка мне приходится обходиться им, словно и вовсе не имеющему ихора в жилах простолюдину. Дары Предка защищают идаров лишь после совершеннолетия. И неудивительно, что и отец, и матушка беспокоятся, чтобы на посвящении я получил их как можно больше, а лучше все.
И сегодня я тоже приложу для этого все силы.
На поясе у меня меч и нож. Вполне достаточно даже для десятка оголодавших крестьян. Скорее я надеялся, что хоть кто-то из них не упадёт на землю, моля о пощаде, а попробует напасть.
Лучше всего для этого дела стали бы, конечно, контрабандисты, которые пытаются через горы перетащить к нам из Андамо зиальский мёд и тростник Фирма, а от – нас слёзы Амании. Настоящая опасность, не то что это. Но я и этого случая устал ждать. Хорошо ещё, что наглые крестьяне подвернулись до возвращения отца. Сомневаюсь, что при нём тележный проход оказался бы без охраны.
Возможно, просто придётся убить всех четверых беглых, даже если они бросят оружие. Я не могу позволить всякому отребью нападать на людей нашего Дома. Люди – это единственное, что у нас осталось. К тому же можно вспомнить, что раньше Малого дома Вораз и вовсе не существовало. Люди там уже позабыли, что когда-то Денудо правили и их землями.
Напомню.
Глава 5
Крайний двор встретил меня непроглядной темнотой в узких и мутных окошках. И припёртой поленом дверью. Открывать её я не стал. Мне только бестолковых и испуганных простолюдинов не хватало под ногами.