Квадробер в законе
Шрифт:
– Начинаем, – я кивнул команде. – И помните главное правило корпоративных захватов: если противник начинает петь народные песни – бей первым. Желательно по бубну.
Хмырь растворился в стене, направляясь к щитку управления. Алина приготовила свои огненные сферы, в которых уже плясали искры будущего представления. Дед Пихто активировал защитные амулеты, и по нашим телам пробежала волна магической энергии, сопровождаемая первыми тактами «Прощания славянки».
«В конце концов», – подумал я, чувствуя, как тело наполняется силой трансформации, –
Первым сигналом к атаке стал внезапно погасший периметр охраны – Хмырь, как всегда, сработал безупречно. Его призрачная фигура на мгновение проступила сквозь стену, показывая знак «окей». Правда, со стороны это больше походило на пляску неупокоенного духа бухгалтера.
– Господа волки, – прошептал я, чувствуя, как тело уже почти полностью перешло в боевую форму. – Добро пожаловать на внеплановую проверку. С конфискацией.
Алина взмахнула рукой, и ночное небо расцветилось всеми оттенками пламени. Огненные сферы, взрываясь, складывались в причудливые фигуры. Кажется, это действительно была «Полет валькирий» – по крайней мере, пылающие девы с копьями довольно убедительно изображали боевой вылет.
– Только не увлекайся! – крикнул я, заметив, как одна из валькирий начала выписывать в воздухе что-то подозрительно похожее на па из «Жизели».
– Это не балет! – огрызнулась рыжая бестия. – Это современная хореография!
Первые волки-охранники выскочили навстречу как раз вовремя, чтобы получить полноценный удар нашей атаки. Я прыгнул, уже в полной боевой трансформации, чувствуя, как когти погружаются в плоть противника. Леопард внутри радостно взревел – наконец-то настоящая драка!
– А теперь, дорогие конкуренты, – прорычал я, уклоняясь от серебряной пули, – давайте обсудим вашу маркетинговую политику. Боюсь, она слишком агрессивна для нашего сегмента рынка.
Дед Пихто, вопреки моим опасениям, в бой вступил без исторических отступлений. Его посох описывал в воздухе замысловатые фигуры, а защитные амулеты действительно начали наигрывать «Прощание славянки». Причем в какой-то особенно бравурной версии.
– Это что еще за... – начал было один из волков, но договорить не успел.
Хмырь материализовался прямо из его тени с криком «Налоговая проверка!» – от такого даже самые матерые оборотни впадали в ступор. А уж когда призрак начал зачитывать выдержки из Налогового кодекса...
Все шло почти идеально. Мы теснили противника, загоняя их вглубь здания. Алина создавала огненные заслоны, Хмырь терроризировал врагов внезапными появлениями из стен (теперь уже с цитатами из Уголовного кодекса), а дед Пихто...
И тут я услышал это. Сначала тихий, а потом все нарастающий звук бубна. В воздухе запахло полынью и чем-то древним, как вечная мерзлота. А потом из клубов дыма появилась фигура в национальном якутском одеянии.
– Ну что, котик, – шаман широко улыбнулся, поглаживая свой бубен. – Споем?
«Вот
И тут началось настоящее веселье. Только, к сожалению, для побега было уже слишком поздно…
Первый удар бубна буквально сотряс реальность. Огненные валькирии Алины замерли в воздухе, словно пораженные медвежьей болезнью, а потом осыпались искрами под аккомпанемент заунывного горлового пения.
– Это нечестно! – возмутилась рыжая. – Я готовила эту постановку две недели!
– А я пятьдесят лет учился у духов предков, – пожал плечами шаман и снова ударил в бубен. – Кстати, они передают привет. И говорят, что твоя хореография хромает.
Я перекатился под градом серебряных пуль, попутно отмечая, что якут успел основательно набраться. От него разило какой-то явно шаманской настойкой – судя по запаху, на грибах и северном мхе. Причем градус был такой, что даже призраки морщились.
– Дед! – крикнул я, уворачиваясь от очередного магического удара. – Может, самое время вспомнить что-нибудь из 1812 года?!
– А ты говорил без исторических анекдотов! – отозвался старик, отбивая посохом атаку волка-оборотня. – Но раз просишь... Помню, мы с Кутузовым как раз такую же настойку делали...
Шаман внезапно перестал петь:
– Погоди-ка! Это та самая, с мухоморами и полярным лишайником?
– Он самый! – оживился дед Пихто. – А ты откуда...
– Хватит! – рявкнул я, чувствуя, как ситуация окончательно выходит из-под контроля. – Можете обсудить рецепты самогоноварения потом! У нас тут вообще-то серьезная операция!
В этот момент Хмырь, решивший зайти к шаману со спины, материализовался с очередным криком про налоговую проверку. Якут даже не обернулся – просто стукнул в бубен, и призрака буквально вынесло сквозь стену.
– Извините, – донеслось откуда-то с улицы призрачное бормотание. – Кажется, я себе эктоплазму отбил...
Алина пыталась пробиться через строй волков-оборотней, создавая огненный вихрь. И у нее почти получилось, пока шаман не начал подыгрывать ее пламени на бубне. Огонь, предатель, начал выписывать в воздухе кренделя, складываясь в какой-то шаманский танец.
– Нет, ну это уже слишком! – возмутилась рыжая. – Хочешь танцевальный баттл? Получай!
– Алина, нет! – крикнул я, но было поздно.
Огонь и шаманская магия сплелись в безумной пляске. Со стороны это выглядело как помесь «Лебединого озера» с камланием под якутские народные мотивы. Причем бубен, кажется, начал подыгрывать Чайковскому.
«Вот теперь», – подумал я, глядя, как дед Пихто увлеченно обсуждает с якутом какой-то древний рецепт, пока их магия разносит здание, – «можно точно сказать, что корпоративная вечеринка удалась. Особенно учитывая, что у нас уже есть пьяный шаман, огненный балет и призрак с травмой эктоплазмы».