Квартирный вопрос, или Байки черного маклера

Веденская Татьяна

– Зря ты купила пейджер, – говорит мне Юра. – У меня есть для тебя подарок.

– На Новый год? Он же еще через месяц! – удивляюсь я.

И тут мне дают аппарат. Как сейчас помню, чудо-юдо черного цвета, размером с кирпич, с выдвигающейся антенной, с откидной крышкой и зеленым микроскопическим цифровым экраном.

– Нравится? – улыбнулся Юра, глядя на то, как я с изумлением обозреваю модную риелторскую удавку.

– Очень! – прошептала я, с трудом веря, что это я стою тут в дубленке, с мобильным телефоном в руках и до ушей улыбаюсь.

– Теперь ты всегда со мной на связи.

– На связи? – хмыкнула я. – А как с него звонить?

– Ну… тут целая система. – Юра склонился ко мне и принялся пояснять.

Телефон, что он мне подарил, был специфическим. Номер, который он имел, состоял из огромного количества цифр, чтобы позвонить на него с городского телефона, нужно было сначала соединяться с коммуникатором и только потом набирать номер. Все нормальные человеческие мобильники тогда имели только городские номера, которые были жутко дороги, и их практически ни у кого не было, кроме Лоховича и еще нескольких деловых психопатов. Такого явления, как федеральные номера, еще не изобрели, и мой аппарат, мой номер, по сути, и был тем первым веянием в мобильной индустрии, первым шагом на пути к мобилизации всей страны. И очень скоро, буквально через полгода-год, начался телефонный бум. И начался он с меня.

Во имя любви

Ее звали Лена. Красивая, хоть и немного потрепанная жизнью. Зато ухоженная, с красивыми волосами. За рулем то собственной «шестерки» «Жигули», то какого-то умопомрачительного джипа. Лет тридцати – тридцати пяти, легкая в общении бизнес-леди. Первая настоящая деловая женщина, которую я увидела в своей жизни.

– У меня трешка на Оршанской, новая совершенно. Я на нее три года пахала, – коротко сказала она.

Она вообще все делала четко, быстро, взвешенно, не тратя ни одной лишней минуты. Решения принимала после нескольких минут раздумья, никогда их не меняла. Взгляд ее был острый, умные глаза. Машину водила уверенно, лихо встраивалась в любые «дырки» на дороге, курила дорогие сигареты. Я смотрела на нее с восхищением, близким к поклонению. От нее исходил невероятный аромат силы и женственности одновременно. Я думала: если бы я была не я, а кто-то стоящий, я была бы как она. Моя самооценка равнялась нулю или даже минус единице, так что я просто смотрела на нее и думала, как же, наверное, хорошо быть вот такой успешной и свободной.

– Продаем? Меняем?

– Вы уверены, что справитесь, Таня? Вы как-то слишком молоды. Нет? – спросила она, с недоверием поглядывая на меня, сидящую рядом в ее «шестерке».

– Я уверена, что лучше меня не справится никто. Я буду делать все возможное и намного больше. Вся реклама, обклейка подъездов в вашем районе, фото – портфолио сделаю.

– Ладно, ладно. Убедили. Пойдемте, – кивнула она и припарковала машину. Дом был – новостройка. Панельный, из тех, от которых наши балованные мужчины «Баута» воротили носы. Это уж определенно не элитка. Хотя место хорошее, почти Крылатское, депутатский район. Уже тогда вокруг Крылатского образовалась аура избранности. Люди соображают быстро, Рублевка всегда была и есть Рублевкой. Так что панельный дом на «Молодежной» был подан мной как элитный дом в Крылатском. Тем более что квартира имела авторский дизайн, что для элитки очень хорошо.

– Вот и моя берлога, – развела руками клиентка Лена, показывая на просторный холл с красивой и совершенно необычной мебелью.

– Как тут у вас… оригинально! – аккуратно высказалась я, так как мои познания в дизайне тогда были совсем незначительными. И то, что я увидела, было мне непонятно. Салатово-желтые стены, наборный бамбуковый паркет. Вместо двери в холл – пустой проем и барная стойка. Кухня – темно-зеленая, изумрудная, с хромом и сталью, с изогнутыми кранами и галогенными светильниками.

– Это – последняя коллекция, я привезла ее на заказ из Англии. Круто – круче некуда. Ни у кого в Москве такой нет. А вот тут – стеклянный стол с гравировкой. Авторская работа. Светильники изготовлены по эскизам дизайнера.

– О! – только и смогла сказать я.

Квартира, которую мне доверили продавать, была выполнена действительно по эксклюзивному проекту, что большая редкость. Обычно под авторским дизайнером тогда имели в виду какие-нибудь дикие изыски типа лепнины на потолках или зеркальных стен в ванных комнатах. Тогда ведь даже металлические двери и стеклопакеты являлись частью дизайна. Та квартира хоть и не была в моем вкусе (но кто бы еще на него ориентировался, на мой вкус), была совершенной – стильной, оригинальной и ультрасовременной.

– А это должна была быть комната моей дочери, – сказала Лена, открывая передо мной очередную дверь. Там стояла большая кровать с резными ручками, а по стенам были расставлены изготовленные на заказ в размеры комнаты стеллажи. В голосе моей клиентки мне почудилась грусть, но я решила не обращать на это внимания. Мало ли что мне приглючится.

– Красиво.

– Правда? – оживилась она. – Я делала проект с лучшими дизайнерами. Целый год возилась, тут все сделано идеально. Из лучших материалов, самые качественные и модные. Я тут знаю каждую деталь. Знаете, сколько я об этой квартире мечтала. Думала, что буду тут жить… счастливо.

– Мы все продадим в лучшем виде! – пообещала я, оптимистично улыбаясь. На прощание я поймала от нее странный, полный необъяснимой муки взгляд, но его я не поняла и списала на помехи в эфире. Квартира нашла покупателя довольно быстро. И на призывы купить эксклюзивную квартиру в депутатском квартале откликнулись многие. На салатовый хромированный дизайн реагировали по-разному, в основном негативно. Однако через некоторое время один суровый мужчина в возрасте, кривясь и демонстрируя недовольство, согласился ее купить.

– Скидку сделаете?

– Сделаем, – пообещала я со всей искренностью. – Малюсенькую, но сделаем. Обязательно. Можем еще подарить рамку для фотографий на новоселье.

– Да уж. Спасибо, – еще больше погрустнел он. Однако денег дал, аванс внес. Я позвонила Лене, которая в это время была в Лондоне.

– Нашли? – переспросила она после длинной паузы. – Понятно.

– Надо сбросить тысячу долларов, и все. Он наш.

– Да, вы действительно прекрасно работаете. А юридическая часть как?

– Все хорошо, – заверила ее я.

Лена долго молчала, а потом прислала нам юриста, который должен был все проверить. Вообще-то принято традиционно верить риелтору на слово, в том числе и в вопросах юридических. Потому что если нет – что же, нанимать еще и юриста? Два раза платить за одно и то же? Но Лена была девушкой просвещенной, много работала за границей. И работать с юной девицей без признаков высшего образования, даже неоконченного, ей было боязно. Могу ее понять. В общем, она прислала юриста. Сама осталась в Лондоне.