Квази Эпсилон. Хищник
Шрифт:
Я сначала подумал, что Бишкек зашиб парня. Но Кай вскочил, его лицо трансформировалось в кошачий оскал, а руки покрылись пятнистой шерстью. Парень зашипел, глядя на отца янтарными глазами, а затем серой молнией выскочил в окно и скрылся в ночном лесу.
В этот момент Дима «сломался». Он обессилено рухнул на табурет и посмотрел на свои руки, уже обретающие прежнюю форму.
– Я сожгу эти капсулы к чертям! – произнес он в пустоту.
Я ничего не ответил, просто встал, подошел к холодильнику и достал из морозилки бутылку водки.
– Не руби с плеча. Горячая голова
– Ей всего десять! Одиннадцать будет в декабре! – Дима говорил, а из его глаз текли слезы.
– Ты видел свою дочь? Ей на вид девятнадцать-двадцать! И не только на вид, сам хвастал ее успехами в обучении по университетской программе! Вспомни себя двадцатилетнего? А парень, скорее всего, не знает даже с кем связался.
– Да я его выверну мехом внутрь! – Бишкек продемонстрировал замысловатое движение, будто выворачивает носок.
– Ты только что потерял нормальные отношения с сыном! Хочешь еще и дочь настроить против себя? – я не стал мудрствовать лукаво и, выплеснув остатки чая в тарелку, разлил по глиняным кружкам холодную водку. – Мой тебе совет, не действуй сгоряча. Вообще ничего не говори Герде, а вместо этого позвони жене. Посоветуйся с Ольхой, все-таки они ее дети тоже. Сам знаешь, матери более тонко чувствуют дочерей.
– Позвоню, – кивнул Бишкек и, не глядя, закинул в глотку содержимое бокала.
– Но не сегодня, – добавил я и отодвинул от здоровяка смартфон.
– Не сегодня. Она не любит, когда я выпиваю, – неожиданно легко согласился Дима. – Но этого хлыща я все равно выверну. Шкуру его на стельки пущу! – он поднялся и, отодвинув табурет, спросил меня: – Про перчатки – ты серьезно?
– Неси! – кивнул Артем.
Мы с Бишкеком были в разных весовых категориях, но эта неделя была слишком долгой, да и закончилась нехорошо. Нам обоим стоило спустить пар в русской народной забаве.
– Выходи во двор, я ща! Хана тебе, Артемка, сейчас я тебя размотаю! – Бишкек позволил себе улыбку.
– Не говори гоп, – ответил я, собирая посуду в мойку. – Я на бокс ходил.
– Ха-хах! – засмеялся здоровяк. – Где ты учился, там я преподавал! Черт возьми, я уже и забыл, когда из под ногтей кровь вычищал и по чьей-то голове прыгал! Зря ты это предложил, друид! Но – так и быть, будешь подлечивать нас обоих.
Глядя на то, как Бишкек разговаривает с женой разбитыми губами, я улыбнулся, но тут же сам скривился от боли. Мое лицо распухло, будто его покусали пчелы, но вчерашний вечер действительно пошел нам на пользу. Психологическая разгрузка, крепкий алкоголь и дружеский мордобой снимали моральную усталость не хуже отдыха на курорте. Хотя про физическое состояние этого сказать было и нельзя.
– Что значит «и что такого»? – переспросил Бишкек и, положив смартфон на стол, включил громкую связь.
– Если честно, я удивлена, что первая влюбленность с ней случилась только сейчас. Немудрено, ведь мы живем в лесу, – спокойно произнесла Ольха, будто речь шла не о первом свидании десятилетней дочери. –
– Да ей всего десять! – вновь повысил голос Бишкек, однако он больше не выглядел так же уверенно.
– А ты видел других десятилетних детей и свою дочь? Вообще, Скивы женятся к шестнадцати зимам, но в роду барсов, сумеречных котов и лесных пум этот возраст сильно ниже. Коты вообще взрослеют раньше. Их род воюет с соседями сотни лет, и для выживания они приспособились раньше заводить семью, приносить не одного, а двоих-троих детей. Как это у вас называется? Эволюция?
– Пи***ц это называется! – не сдержался Бишкек.
– С Каем все в порядке?
– Он с нами не разговаривает. С утра залез в капсулу и больше не вылезал, – без особого оптимизма ответил Бишкек.
– Значит, все лучше, чем я ожидала, – как-то уже менее нервно произнесла супруга Димы. – А по поводу Герды – боюсь, ты наломаешь дров. Алисе нужно уладить кое-какие дела, и мы приедем, – Ольха вынесла суровый приговор нашим холостяцким каникулам.
– Может, не стоит? – Дима сделал вялую попытку отговорить жену.
– Тут Алиса хочет поговорить со своим благоверным, – перевела тему Ольха, передав трубку подруге.
У меня при этих словах будто выбили из-под ног опору. Я-то сказал жене, что еду по делам, открывать новый бизнес, за который даже еще не брался.
– Сувениры-ягодки, значит, Артем? – укоризненно произнесла Алиса. – Да не оправдывайся ты, я с самого начала все поняла. Да знаю я, что ты не хотел меня беспокоить, но ладно. И да, мы на самом деле со дня на день приедем. Кто-то же должен работать, а не только играть, – она ловко «вставила шпильку» упрека, который тут же загладила. – Он толкается прям, вчера я проснулась и поняла, что жить не могу без ежевики и пиццы! Ты бы видел глаза доставщика, который в пять утра привез три коробки с пиццей и ведро замороженных ягод, – Алиса залилась звонким смехом.
– Может, не стоит летать в твоем положении? – я тоже сделал попытку отговорить жену, но получил отпор.
– Артем, я беременна, а не при смерти! И потом, раз ты такой занятой, идеей продвижения нового бизнеса займусь я! Уверена, ты даже не искал поставщиков! А девчонку не трожьте! Не вам с ней разговаривать об этом!
Когда Алиса положила трубку, я шумно выдохнул, а Бишкек озвучил складывающуюся ситуацию одной емкой фразой.
– Нам пи***ц! – проговорил здоровяк, заливая в рот остатки чая. Видимо, по привычке со вчерашнего вечера он сделал это одним движением, словно пил водку.
– Все так плохо?
– Ты на срач в доме посмотри! Ольха нас на собственных кишках повесит! – раздосадовано произнес Дима.
Герда так и не узнала о том, что ее маленький секрет раскрыт, и с утра уже растворилась в вирт мире. Кай же вернулся под утро и сразу лег в капсулу. Благо, спать в ней можно не хуже, чем в кровати. Дима и я тоже не стали тянуть время и зашли в виртуал, разговаривая о том, кого можно попросить провести в доме генеральную уборку. Точно не Герду: девушка была важнее как игрок, нежели блюститель чистоты.