Квазимодо на шпильках
Шрифт:
– Да, Кротов. Говорите.
Это Павел Кротов, я очень хорошо его знаю, но видимся мы редко, поэтому смело можно начинать. На всякий случай взяв на тон выше, я прочирикала:
– Немедленно запишите адрес и приезжайте.
– С какой радости? – рявкнул грубый Кротов.
– В комнате у окна лежит труп хозяйки.
Внезапно что-то щелкнуло, и голос Павла зазвучал чуть глуше. Я насторожилась, похоже, бдительный Кротов включил записывающее устройство.
– Как вас зовут? – спросил он. – Имя, фамилия, место прописки…
Но я уже опустила
Еле живая от потрясения, я добралась до крохотного кафе на углу улицы, заказала самую большую порцию капуччино и попыталась согреться, глотая горячий кофе. Но это не помогло – мне парадоксальным образом становилось все холодней. Будто чьи-то ледяные пальцы сжимали мое горло.
Я позвала официантку:
– Принесите мне еще одну чашку, только погорячей.
– Замерзли? – улыбнулась она.
– Жутко, – кивнула я, – меня прямо трясет.
– У нас тепло, и вы тут минут пятнадцать сидите, наверное, заболели, – предположила официантка, – может, вам коньячку глотнуть? В баре хороший есть, фирменный, без обмана.
– Спасибо, я за рулем.
– Так пятьдесят грамм ерунда, – заботливо настаивала она.
Ну кому как, а лично я могу опьянеть и от пяти миллиграммов. Честно говоря, мне достаточно понюхать «огненную воду», чтобы почувствовать себя подшофе. Я пьянею даже после порции валерьянки, пустырника или другой какой настойки на спирту.
– Спасибо, но лучше кофе.
С разочарованным лицом девушка потопала было к стойке, но на полдороге притормозила и предложила:
– Если хотите по-настоящему согреться, выпейте наш фирменный кофе-коктейль.
– Это что такое? – спросила я.
Официантка протянула изящную ручку, украшенную тоненькими золотыми браслетами, в сторону столика у окна, где сидели две школьницы лет четырнадцати.
– Видите, такой, как у них.
Девочки держали в руках большие стаканы, пузатые внизу и узкие вверху, над темной жидкостью колыхались островки взбитых сливок.
– Давайте, – согласилась я.
Если этим кофе лакомятся дети, значит, в нем нет ни капли спиртного.
– Айн момент, – подхватилась официантка.
Я вытащила из сумки ручку и принялась рисовать на салфетке домики. Ну и что делать? Ирина мертва. А раз нет заказчика, можно сворачивать расследование. Скорей всего, так бы и поступили десять из десяти частных детективов, но я не имею морального права отказаться от работы.
Во-первых, Ирина заплатила мне большую сумму. Во-вторых, Веня, похоже, не виновен ни в чем, кроме утаивания денег, полученных за продажу кольца, в-третьих… Внезапно мне стало еще холодней, ноги просто затряслись, как под током. Господи, я же старательно вытирала тряпкой дверную ручку и кнопку звонка, оглядывалась по сторонам, намереваясь при звуке шагов юркнуть назад в квартиру профессора. Но совершенно забыла про то, что двери двух соседних квартир на лестничной площадке снабжены «глазками»!
Где гарантия, что оттуда за мной, затаив дыхание от любопытства, не наблюдала какая-нибудь чересчур
– Ваш кофе, – сказала официантка, ставя передо мной фужер.
Я залпом отпила половину. Коктейль имел странный вкус, слишком сладкий, на мой взгляд, но согревал он замечательно. Не прошло и десяти секунд, как меня отпустила нервная дрожь. Я быстро допила кофе, похоже, он с шоколадом.
– Принесите еще один! – радуясь, крикнула я, надеясь, что перестала колотиться, словно несчастная крыса перед мордой аллигатора.
– Хотите двойную порцию?
Я поколебалась мгновение и махнула рукой:
– Несите, выпью, очень вкусно, и я моментально согрелась. Что за сорт кофе?
Девушка хихикнула:
– Говорила же, это коктейль!
– И какой же у него состав?
– Арабика, шоколад, взбитые сливки и «Бейлис».
Я решила не показывать своего топорного невежества. Совершенно не разбираюсь в кофе, знаю только, что бывает арабика и робуста. А тут, оказывается, еще какой-то «Бейлис» добавили!
Минут через пять мне принесли новый бокал, увенчанный горкой взбитых сливок. Правда, на этот раз он по размеру больше походил на пивную кружку. Да уж, наверное, я пожадничала, столь огромную порцию мне ни за что не осилить! Но кофе оказался таким вкусным, что я ухитрилась влить в себя пол-литра коктейля. Допивая последние капли, я неожиданно почувствовала головокружение. Ноги стали ватными, тело невесомым, голова, наоборот, потяжелела, веки начали закрываться…
Кое-как отсчитав плохо слушающимися пальцами деньги, я выползла на улицу и удивилась. Снег идет стеной, прохожие несутся, подняв воротники и уткнув лица в шарфы, а мне жарко, словно вокруг Африка. Даже куртку не хочется застегивать, и в машине, простоявшей больше часа на морозе, оказалось тепло.
Я плюхнулась на водительское место и испытала сильнейшее желание заснуть. Кое-как стряхнув с себя путы Морфея, я нащупала рычаг переключения скоростей, выжала сцепление, дернула ручку, газанула и… внезапно на большой скорости понеслась назад.
Честно говоря, я даже не поняла, как такое произошло. «Жигули» подпрыгнули на бордюре и выехали на тротуар.
– Эй, – закричала я сквозь подступающую темноту, – куда? Тпру, вперед, стой!
Руки дергали ручку переключения скоростей, ноги нашаривали педали, но «жигуленок» упорно ехал назад. Вдруг мне стало совсем жарко, так, будто под кожей зажгли костер, затем раздался удар, звон, крики… Последнее, что я увидела перед тем, как заснула, было красное лицо дядьки в милицейской фуражке.