Квест а, б,в, г…
Шрифт:
Подгоняемые двоечники сбежали вниз. У стойки уже прохаживалась решительная д’Обиньи, помахивала явно непростой тростью.
— Так, давайте объясним и проясним ситуацию, хотя бы в двух словах, — настоятельно попросил князь.
— Что же тут объяснять, mon cher?! — изумилась француженка. — У нас до посадки на пароход ровно три часа. Нужна некоторая сумма на текущие дорожные расходы.
— И чемоданы нужны, — добавила фон Штайн. — Без багажа мы будем выглядеть несколько странно. Да, и нужно
— Послушайте, но у вас же имелись некоторые средства, — напомнила Васко.
— Всё в дорожных чеках, аккредитивах, на банковском счету. Не хватало еще, чтобы нас обворовали в дороге. Не желаю я быть терпилой! — отрезала суровая Ольга. — Сейчас нам просто нужна некоторая расходная сумма в наличных на чаевые и покупку сувениров. У нас заход в Гамбург, а я очень давно там не бывала. Возможно, это в последний раз. Эта дикая Австралия…
— Пускать слезу будет перебор, — предупредил Бро. — Тут все свои, все понимающие.
— Кстати, где Рудольфовна? — подозрительно огляделась Васко.
— Сгинула. Сидела с хересом, и — фьють! — испарилась, — пояснила француженка.
— Черт с ней. В смысле, счастливого пути, — махнул рукой князь. — У вас-то есть конкретный план по пополнению сувенирных наличных?
— Тут, буквально в двух шагах, особняк одной дамочки. Балерина, та еще вертихвостка. Но весьма-весьма состоятельна, — деловито пояснила фон Штайн. — От нее не убудет.
— Вы что, ограбление предлагаете?! Нет, девочки, это перебор, — запротестовала Васко.
— Откуда же ограбление?! — ужаснулась Ольга. — Хозяйка в отъезде, дом пуст. Сейф в кабинете, ему скучно и одиноко.
— Видимо, планируемое деяние классифицируется как «кража», — догадался Бро. — Слушаете, мы вам жутко симпатизируем, но это уже явный зашквар выходит. Кроме того, у нас в этом ремесле никакого опыта. Какие из нас соучастники?
— Mon cher, это бесчестно! — поджала губки прямолинейная француженка. — Выжить нас из России, соблазнить и направить в дикие края ты считаешь нормальным, а помочь с деньгами на дорогу — жуткое преступление?!
— Да что ж я вас все время соблазняю?! — изумился князь.
— Нет, а кто? Кто всё это затеял? — удивилась Ольга. — Впрочем, не в этом дело. Мы же не собираемся требовать от вас невозможного. Нужно всего лишь отвлечь привратника. Он там один. Пустяковое дельце.
— Это револьвер к носу ему приставить? — уточнил Бро.
— Нет у нас никаких револьверов, — поклялась д’Обиньи. — Действуем тихо, быстро, без насилия и театральности. Собственно, вы все равно не местные, никто вас не опознает. Поймите, мы в безвыходной ситуации. Куда нам без денежек?
Бро весьма сомневался в бедственном положении авантюристок. Не тот у них
— Все же уезжают, надо бы помочь, ведь это в последний раз, а? — прошептала порой очень добросердечная и склонная к необоснованному хулиганству Васко.
— Что-то у меня термин «канальи» на языке вертится, — пробормотал князь. — Но я, конечно, никогда не позволю себе сформулировать эту мысль полностью. Что ж, пошли…
Извозчик получил три рубля и остался ждать за углом Малой Дворянской. Фонари у забора особняка светили ярко, городовой отсутствовал, крупяной снег шел гуще — все условия для совершения дерзкого преступления.
— Прекрасная погода, mon cher! — воскликнула д’Обиньи, сбрасывая пальто. Под верхней одеждой авантюристки оказался полумужской костюм, видимо, спортивно-фехтовальный. Трико плотно обтягивали стройные бедра, выше тоже был полный порядок. Красавица воинственно подтянула свои знаменитые красные перчатки.
— Жюли! — грозно напомнил князь. — Там невиновные люди.
— Ни капли крови! — поклялась француженка и показала трость — Клинок даже не обнажаю, исключительно как легкую «фомку» использую.
— Да идите же, девушка простудится, — поторопила фон Штайн.
Двоечники под руку двинулись по тротуару, поребрик уже порядком замело снегом.
— Мечтала погулять по Питеру, но не с такой же сомнительной целью, — прошептала Васко.
— Еще погуляешь и просто так. Но вообще-то волнует ситуация…
— Эстет и извращенец.
— Это я от декадентов набрался, — оправдался князь и порывисто обнял возлюбленную.
Соболий мех шубки искрился снегом, еще ярче сияли взволнованные глаза Васко, губы подрагивали, хищно и беззащитно. Ах, двоечница…
От поцелуя перехватило дух. Подруга сочла, что сдерживать порыв неуместно, повисла на шее, язык ее припомнил порочные французские манеры.
Эксгибиционизм чистой воды: под фонарем, в центре столицы, прямо напротив роскошных ворот особняка, на глазах прошенных и непрошенных свидетелей.
Бро понял, что подруга висит на нем полностью, обняв ногами. Кажется, смысл происходящего начал исчезать под напором… иных чувств.
Скрипнула, распахиваясь, кованая калитка у ворот особняка. Взволнованный бас воззвал:
— Господа, нельзя же так! Неприлично-с!
Бро хотел сказать «пардон», но оказался не в силах прервать отвлекающий маневр. Краем взгляда видел, как резко метнулась к калитке затаившаяся под оградой фигурка фехтовальщицы. Огромный привратник охнул, хрюкнул… д’Обиньи чертыхнулась, заволакивая его внутрь.